Сердце куклы забилось с невероятной скоростью, кожа покрылась потом, а зрачки начали беспорядочно бегать в разные стороны. Весь организм Лисы предупреждал ее о невероятной опасности, но кукла не могла пошевелиться, ужас сковал ее.

– Нет! Нет, что вы! Я пройти-то могу?! – запинаясь, выдавила Лиса, попытавшись протиснуться к выходу.

– А тебе зарплата разве не нужна? – Директор маниакально приблизился к лисьему лицу и широко раскрыл глаза.

– Нет! – однозначно ответила кукла.

– Не бойся… – с каждым сказанным словом голос Лохматого Директора все больше переставал походить на человеческий. – Пойдем со мной…

– НЕТ! – вскрикнула кукла.

Директор навис над Лисой высокой зловещей тенью. От силуэта лохмача не осталось никого, кроме безумных желтых глаз и зубов.

– Сэр! – донесся голос Ай-Айя из другого конца коридора. – Что вы тут делаете?

Лиса и Директор ошарашенно взглянули на Ай-Айя, потом друг на друга. Лохмач нервно потер переносицу.

– Как всегда, Ай-Ай… – Директор с обидой фыркнул. – Как всегда… – лохмач наконец оставил Лису в покое и скрылся за поворотом.

Лиса вопросительно посмотрела на своего коллегу.

– Не беспокойся! – приободряюще сказал Ай-Ай. – Он всегда такой…

– Пугающий? – спросила Лиса.

– Странный… скажем так…

В Лохматом театре погасли последние окна. Ночной ливень и не думал останавливаться. Прогремел гром.

***

На границе городской черты на фоне трущоб и вездесущего лунного месяца стоял многоквартирный двухэтажный дом. Именно здесь, в маленькой съемной квартире жила Лиса.

Блик холодного тусклого синего света старого транзисторного телевизора отражался в глазах рыжей куклы. Лиса, сидя на краю большого кресла, нервно вслушивалась в новостной репортаж:

«Срочное объявление! – сквозь динамик доносился голос ведущей. – В Восточном графстве участились необъяснимые криминальные происшествия: куклы пропадают без вести…»

На телевизионном экране появились досье пропавших. Удивительно, но среди кукол, бесследно исчезнувших за последний месяц, числились как совсем неприметные, так и известные личности, вроде частного детектива Якова или Пиглет, дочери высокопоставленного сотрудника министерства безопасности Восточного графства.

«По возможности не выходите на улицу ночью! – продолжала ведущая. – Существует версия, что конкретный человек может быть причастен к предполагаемым похищениям…»

Лиса испуганно взглянула на парковку через балкон. Кукла приложила ладонь к горячему лбу и поникла головой. Желтый острый лунный серп продолжал следить за Лисой через закрытое окно…

Немногочисленные лучи яркого солнца с трудом пробивались сквозь толщу густых белых облаков. Моросил дождь. На Восточное графство нахлынула волна холодного тумана.

Посреди жилых многоэтажных домов, неподалеку от Лофф-стрит, располагалась низкая старая католическая церквушка: стены из серого кирпича, сырая деревянная крыша и небольшой, усеянный глубокими трещинами черный четырехконечный крест, висящий над парадным входом.

Еще один крест находился внутри, позади маленькой ораторской трибуны. На удивление, в крошечной церкви хватило места для двух рядов скамеек для прихожан. На высоких арочных окнах красовался грандиозный витраж с чудесным ромбовидным узором.

Лиса, молодая рыжая кукла, положа руки на колени, с ехидной улыбкой и спокойным, уставшим взглядом наслаждалась одним из своих немногочисленных выходных. Отец Бэт сидел напротив и читал проповедь.

Бэт являлся старой, но бодрой духом куклой первого поколения, а также настоятелем храма. Настоятель был знаменит своей чрезмерной эмоциональностью, искренней торжественностью и фанатичной одержимостью идеями католицизма и заветами покойного профессора Джонатана Волкера.