– Гони бабки! – продолжал орать всё громче и громче. – Или в полицию звоню! – сунул руку в один карман, потом в другой и завопил словно его режут: – И мобильник мой украли! Мой любимый!
Опустил руку в третий карман и вытащил черную коробочку телефона, смотрел на неё вроде бы даже удивлённо.
– Вот же он, – сказал Сергей. – И деньги те поищи, где-нибудь лежат.
Артур его не слушал, продолжал кричать:
– Это не тот! Это дешёвый, ты украл дорогой! Он десять тыщь стоит, даже больше! За тобой всего тридцать пять штук! Гони!
Или звоню! – поднял руку с телефоном, смеялся и нагло глядел.
Терпение у Сергея кончилось, тоже закричал:
– Какой ты жадный! Жадина! Не человек вовсе! Сдохни! – отступил на несколько шагов, смотрел, как этот псих повалился на колени, потом удал лицом на землю. Подходить к нему не стал, сразу скорее побежал на автобус.
Дома сел на скамейку, об Артуре и не вспомнил, и вдруг… Вдруг увидел – рядом сидит большая мышка! И не просто сидит, а умывается, трёт лапками усики! Подарок котюги, как обещал!
– Спасибо.., – сказал, а её уже нет, исчезла, а, может, и вовсе не было…
Суббота
1
Проснулся поздно, почти в десять, облегчённо вздохнул – сегодня субботка, бежать никуда не надо. Чувствовал себя хорошо, хотя ночью снилось что-то неясное, какая-то чернота, отрывки из обрывков, но забыл всё сразу. Котюги, конечно, нет, на охоте. Взял колокольчик, позвонил, бесполезно, ну и ладно, потом явится. Вдруг вспомнил – вчера убил двух человек, а, может, и трех. Нахмурился слегка, но не пожалел ничуть – так и надо, ничего не колыхнулось в душе, был совершенно спокоен.
Подумал о главном – Ляля должна прийти! Надо готовиться, а у него ничего нет, кроме трех плавленых сырков, те пирожные засохли и съел с досады, что тогда её не было. Открыл свой тайничок-сокровищницу: в комнате на полу была прибита гвоздиками фанерка, отогнул, достал конверт с деньгами. Вынул и разложил на полу несколько разноцветных бумажек, собирал на покупку зимних ботинок, откладывал с каждой стипендии понемногу,
Вздохнул – как их мало, пока только на один ботинок, а зима, всё равно, будет, никуда не денется.
Конец ознакомительного фрагмента.