В избушке было довольно чисто, а когда Анна вымела ее, обмахнула пыль и развесила по углам пучки полыни от комарья, сделалось почти уютно. Глеб не стал трогать запас колотых дров под навесом и нарубил тут же, неподалеку, сухостоя. Тем более что протапливать избушку никакой необходимости не было, ночи стояли еще достаточно теплые, топливо им было нужно, лишь чтобы приготовить еду. Потом, пока Анна занималась стряпней, он сходил на ручей по воду. Ему пришлось долго оттирать песком и мелкой галькой изрядно проржавевшее изнутри ведро, от ледяной воды руки покраснели и слегка распухли.

Дождь лил по-прежнему, лишь ненадолго утихая. Глеб развесил у печки вымокший плащ и в ожидании ужина присел на лавку. От проделанного перехода натруженные мышцы слегка ломило, но чувствовал себя он вполне нормально. По приблизительному подсчету Глеба за день они действительно отмахали километров десять – очень приличный темп для подобной местности. Он подумал, что может наконец-то считать себя полностью восстановившимся после болезни. Впрочем, Анна, казалось, вообще не испытывала никакой усталости. Движения ее были по-прежнему быстрыми и точными. Даже в мешковатой таежной одежде она выглядела стройной и невероятно соблазнительной. С удовольствием наблюдая за ней, Глеб почувствовал нежность и возбуждение.

Ужинали просто и сытно – мясом, хлебом и черемшой, которую нарвала Анна неподалеку от избушки. Запивали крепко заваренным чаем.

– Почему они тебя ищут? – спросила Анна. Она впервые за все время заговорила с ним на эту тему. – Что ты им сделал, Глеб?

– Ничего, Аннушка, – вздохнул он. – В том-то все и дело.

– Если не хочешь – не говори, – сказала она без малейшей обиды.

– Я тебе все расскажу! – заторопился он, желая исключить малейшие подозрения в неискренности. – Понимаешь, я действительно ничего плохого не сделал. Но, в общем, оказалось, что помимо воли ввязался в сомнительную историю. Мой приятель Сережка Евтухов предложил мне принять участие в экспедиции. Платили очень хорошие деньги, я таких в жизни не видал. В последнее время особенно. То есть обещали очень хорошо заплатить, когда мы вернемся…

Конечно, я тогда должен был задуматься: экспедиция плановая, мы так и так туда поедем, зачем еще платить?.. Понимаешь, Аннушка, я свою профессию очень люблю, и мне страшно не хотелось бросать то, чем я намеревался заниматься всю жизнь. Но в институте последние годы вообще ни черта не платили. Наука у нас, как известно, давно закрыта. Чем мы только на хлеб не зарабатывали – смешно вспоминать…

А тут – вроде бы настоящее дело, все законно и деньги… Компания, которая этой экспедиций заинтересовалась и помогла нам с оборудованием, тоже вполне солидная… Перед самым отъездом был странный разговор… Нам словно бы дали понять, что ничего искать не требуется. Конечно, мы должны были пройти определенным маршрутом, взять пробы по заранее составленной программе. Но результаты проб их совершенно не интересовали, в этом заключалось самое главное. Понимаешь?

– Нет.

– Тем, кто готовился спонсировать эти полевые работы, было неважно, есть там сысертскит или нет. Мы должны были только подтвердить данные предыдущей экспедиции. Вот на что нам настойчиво намекали. Вначале я просто не принял это всерьез. В самом деле, если до нас проводилась квалифицированная разведка, все как положено, по полной программе, наша экспедиция действительно только формальность. Ну, обновить сведения, уточнить по мелочам – такое случалось и раньше, ничего необычного. Зачем тратить лишние деньги на полноценный поиск, если и так все уже известно!