– Не обязательно же в башню. Вполне допускаю, что достаточно узнать у тебя куда и когда выезжаете, чтобы лут собирать. И то, если ты это знаешь, что тоже не точно. – прорелиг понизил значимость Белого, показывая, что не такой уж он и важный для них.

– Или все же что-то большее. – ухмыльнулся Герман. – Мы это не узнаем, пока не доберемся до вас. Но шанс будет упущен, ты же понимаешь.

Прорелиг резко махнул наотмашь рукой с ножом, заставив пламя ломпадки резко пригнуться в сторону практически потухнув, и Герман дернулся назад, упав со стула. Дин, вздрогнув от неожиданности, видел, как он держится связанными руками за лицо. Прорелиг неторопливо встал. Свет от огонька не доставал до его лица.

– Переговоры окончены, Белый! – жестко, но без злобы, произнес прорелиг. – Поигрались и хватит. Подумай, что еще ты можешь предложить, пока мы не дошли. Там будет больнее. – он направился к двери, взялся за ручку и на секунду замер. – И впредь без этого своего пафоса, раб. – сказал он, не оборачиваясь и вышел. Дверь со скрипом захлопнулась за ним.

Дин сразу же вскочил и в один прыжок оказался около стонущего Белого, развернул на спину и отвел его руки от лица. Тик уже стоял рядом с лампадкой в руках. В беснующемся блеклом свете прыгающего огонька, Дин разглядел на щеке не глубокий, но сильно кровоточащий порез от уха до рта. Держа руки Германа, он осмотрелся.

– Да не дергайся ты! – шипя, приказал он Белому. – Ничего страшного! Сейчас остановим кровь.

Тик уже протягивал кусок ткани из кармана. Дин свернул ее в несколько раз и приложил к рассечению.

– Держи так. Скоро остановится. Воды жалко нет, промыть. – Дин приложил руки Германа к повязке. – Хочешь поплюю, чтоб продезинфицировать?

Белый даже перестал мычать от неожиданного предложения и слабо улыбнулся.

– Нет, спасибо. Лучше так умру. – держа тряпку у щеки, он расслабился и лег по удобнее. – Шрам, наверное, красивый останется.

– Поменьше говори. – отрезал Дин, но был рад, что Герман пошутил в ответ. Это успокаивало всю команду. – Ладно, он просто предупредил. Ничего страшного. – подитожил он за Германа.

Дверь со скрипом отворилась и черный силуэт на фоне полоски уже смеркающегося света, бросив что-то на пол, закрыл ее обратно. Дин, взяв лампадку у Тика осторожно подошел и увидел пластиковую бутылку с водой и маленький целлофановый пакетик с выцветшим оранжевым рисунком.

– А вот и вода. – он подошел к Герману, но отдал бутылку Тику. Развернул пакет, в котором обнаружил вяленое мясо. – Не плохо. Живем.

– Так-то это все мое. А я уже решаю делиться с вами или нет. – Герман пристально и строго смотрел в прыгающем тусклом свете огонька прямо Дину в глаза. – Шучу. Чего такие серьезные-то? – улыбнулся он и застонал, крепче прижимая ткань к щеке.

– Вот и мгновенная кара за шутки. – заметил Дин.

– Это ты религам скажи. Что-то их не карает. – огрызнулся Герман.

– Вас что-то тоже не сильно покарало. – уже серьезнее отметил Тик, отрываясь от бутылки и передавая ее Дину.

– А ты вообще…

– Тихо! – резко шепнул Дин и все прислушались к тишине.

– Что? – еле слышно прошептал Белый.

– Ничего. Шутки просто как-то уже выходят за рамки. Давай промою. – Дин сделал два глотка из бутылки и аккуратно отлепил от щеки ткань. Стараясь тратить минимум воды, он промыл рану, выжил тряпку от крови, смочил ее водой и приложил обратно к щеке.

– Держи. – поставил бутылку рядом с Германом. – Захочешь пить, скажи, я тебя посажу.

Герман лишь еле кивнул. Дин, взяв лампадку, медленно обошел комнату, осматривая стены с облезающей краской и пыльный пол, но идей о побеге не прибавилось. Он пододвинул стул к Герману и молча сел, поставив огонек на пол.