– Понял, лейтенант, – сквозь лязг заряжаемого орудия послышался голос сержанта.

Алексей заглянул в блиндаж. Омаев уже стоял возле амбразуры с пулеметом, уже искал на поле цели, ждал приближения врага. Возле него топтался с серьезным лицом Бабенко. Алексей подошел к своим танкистам.

– Вот что, ребята, воевать совсем некому. Многие погибли. Так что, Руслан, справляйся пока сам. Вы, Бабенко, принесите ему из танка все пулеметные диски, которые там остались. Затем возьмите автомат и прикрывайте танк вот отсюда. Из ячейки возле блиндажа. Я займу позицию с другой стороны. И помните, ребята, последний из нас подожжет «семерку». Бутылка под моторным отсеком, на земле. Пока цела. Стреляйте без команды, но только экономьте боеприпасы.

Оставив ППШ Логунову, Алексей отдал один трофейный «шмайсер» Бабенко, второй взял себе. Вжавшись в землю и положив автомат перед собой, Соколов снова взял бинокль. К его большому изумлению, стреляла даже одна 45-мм пушка. Это было удивительно, но артиллеристы уже подбили два немецких танка. Слабенькая противоснарядная броня немецких «панцер-IV», а тем более «панцер-III» пробивалась нашими пушками почти с первого выстрела. И несколько противотанковых ружей, чудом уцелевших после артналета, тоже пробивали мощными специальными патронами броню, делая свое дело.

Звонко выстрелила «семерка». Алексей проследил, как пролетел трассер и воткнулся точно в моторный отсек немецкого танка. Тот сразу загорелся. «Так вот вам ставить на танки бензиновые двигатели», – мысленно усмехнулся Соколов.

Немцы стали стрелять в ответ, делая короткие остановки. Взрывы снова обрушились на позиции батальона, выбрасывая в небо фонтаны земли. «Семерка» выстрелила снова, и еще один танк не смог повернуть башню. Ее заклинило снарядом. Его добивали из «сорокапятки», а Логунов уже искал новую цель.

Немцы разворачивались, охватывая высоту подковой. Они уже подошли так близко, как не подходили еще никогда. Танки били из пушек почти в упор по пулеметным гнездам, не переставая стреляли пулеметы с лобовой брони, поливая окопы свинцом. Огоньки пулеметных очередей бились и над броневыми листами немецких бронетранспортеров. И все это хлестало и хлестало смертельным дождем по разрушенным позициям советских солдат. Вот уже и к окопам перед «семеркой» стали подходить немцы.

Впереди шла пехота. Немцы то поднимались, то падали, ища укрытия, но упорно шли перед танками, прикрывавшими их пулеметным и орудийным огнем. Омаев без промаха бил по немецкой цепи. Рядом стрелял уже и Бабенко, хотя стрелок из него был неважный. «Семерка» выстрелила несколько раз с очень короткими интервалами. Еще два немецких танка встали перед окопами. Еще один подбил кто-то из красноармейцев, бросив бутылку с горючей смесью. Она разлилась жидким огнем по моторному отсеку танка, а боец так и остался лежать на бруствере окопа.

Алексей поднял автомат и прицелился. Он стрелял короткими очередями, уловив, что при стрельбе длинными немецкий автомат сильно задирает вверх. Вокруг грохотало, взрывалось. Соколов уже не успевал смотреть, что делается на правом фланге обороны. Они с трудом удерживали немецкую пехоту на линии первых окопов.

Только теперь лейтенант понял, что там уже нет никого в живых, там только немцы. А танки переползают через воронки, через остатки окопов, поднимаются вверх, идут в сторону все еще стреляющей одинокой «семерки».

Несколько ударов о башню Соколов услышал. Рядом рвались осколочно-фугасные снаряды. Броню «тридцатьчетверки», как горохом, осыпало осколками немецких снарядов. Соколов стрелял и стрелял, меняя рожки. Потом понял, что их осталось всего два. Пулемет справа из блиндажа бил и бил, прижимая немцев к земле. Справа, на склоне чуть ниже блиндажа, Алексей увидел двоих немцев, которые ползли в мертвой зоне блиндажа с гранатами наготове. Они хотели заставить замолчать пулемет Омаева. Лейтенант повернул ствол автомата и первой же очередью свалил одного немца. Второй прижался к земле, поняв, что их обнаружили, и шустро начал отползать назад. Его застрелил красноармеец из трехлинейки. Он был ранен и полз в сторону единственного танка, единственного участка обороны, который еще держался. Но тут пулеметная очередь прошла по земле, взметывая фонтанчики, и через спину бойца. Красноармеец выгнулся и упал без движения. Винтовка покатилась по склону вниз и замерла возле головы убитого немца.