Конечно же, Анне Александровне и Олегу Николаевичу передали отчет по моему провалившемуся первому контакту с детьми, но они мне ничего не сказали, хотя мы виделись на следующий день на празднике. «Прекрасно, значит, шансы у меня есть», – подумала я и погрузилась в процесс репетиций еще сильнее.

Моей первой ответственной ролью в начале карьеры аниматора был Снеговичок-военный в новогодней сказке, который постоянно командовал и что-то вопил. Но самым интересным в этой роли было то, что сначала снеговик был не живым, а сидел на площадке в виде одного поролонового кома. Внутри этого кома в позе эмбриона на протяжении десяти минут сидела я в обнимку с другими частями тела Снеговичка, и, как только дети под руководством других героев меня начинали «оживлять», мне нужно было за секунду встать и превратиться в полноценного снеговика. Я учила слова так, как будто от них зависела моя жизнь. Дошло до того, что однажды, оставшись ночевать в общежитии перед зачетом, ночью я проснулась и начала орать агитирующими лозунгами Снеговичка, разбудив всех одногруппниц. Конечно же, сидя первый раз на празднике внутри этого кома, я чуть не обос***лась от страха. Но, как обычно и бывает, накосячила я на этом выступлении совсем в другой момент.

Рузанна была Снегурочкой, и в одном из своих монологов она спонтанно повернулась ко мне и спросила: «Снеговичок, а ты как думаешь?» Так как в поролоновом шаре я ничего не видела, кроме разве что ее ног в блестящих сапогах, я не знала, что в этот момент она поднесла микрофон к нашей со Снеговичком голове, поэтому потрясенно ответила: «Таких слов нет в сценарии, Рузанна!» – и… мгновенно услышала свой звонкий голос на весь зал. «Вот это фиаско, братан», – подумала я, мысленно обратившись к Снеговичку.

Зато потом все шло как по маслу. Начиная с Масленицы. Мы долго репетировали программу, а потом поехали ее проводить в один из московских дворов. Девочка, которая должна была быть основной ведущей, растерялась, потому что выступала на массовом празднике впервые. Я решила взять инициативу в свои руки и встала на ее место.

После праздника ко мне подошла Анна Александровна. «Тоня, хочу тебя поблагодарить и побольше тебе заплатить за твою работу, молодец!» – и протянула мне «лишнюю» 1000 рублей. Я была так рада, что у меня получилось, и потом рассказывала своим друзьям, что вела праздник в микрофон! Сама!

Подруги все еще относились к моей работе скептически, поэтому не разделяли моих бешеных восторгов на тему того, что я прыгала в костюме Петрушки возле чьего-то подъезда. Зато они уже не спорили со мной и не пытались мне доказать, что я занимаюсь полной ерундой. Смирились, наверное…

Я ОБОЖАЛА эту работу. Мне в ней нравилось абсолютно все: сами праздники, оплата, Рузанна со своими репетициями, наши руководители, костюмы. А поездка на весь день на склад в … (название города скрыто) за компанию с ребятами, чтобы разобрать миллион костюмов и сфотографироваться в них, была в моем понимании прекрасным вариантом, чтобы провести там свой единственный выходной за неделю. В то время я была абсолютно счастливым человеком.

Мы ездили в Самару, сидя в автобусе 14 часов, чтобы 5 часов попрыгать в ростовых куклах и заработать 5000 рублей. В автобусе я умудрилась заболеть и в Самару прибыла с насморком и кашлем. Я помню, как на жаре +35 °С я ходила в меховой кукле в форме советского мультперсонажа с огромной коричневой головой, глаза которой находились по бокам этой головы, и чтобы увидеть что-нибудь хотя бы через один глаз, надо было наклонить голову на 90 градусов влево или вправо. Голова держалась на двух железных дугах, которые адски давили на мои плечи. Ко всему этому, я не могла нормально дышать из-за насморка. И знаете что? Это было потрясающее приключение, которого я с воодушевлением тогда ждала куда больше, чем очередную поездку в новую страну сегодня, когда я могу себе это позволить каждый месяц.