На альфонса эта тирада ничуть не подействовала.

– К вашему сведению, дорогая Патриция, – невозмутимо отвечал он, – чтобы поднять свои гонорары, совершенно необязательно кого-то умертвлять. Можно просто поменять source de revenus. Вам это в голову не приходило? Ах, ну да, вы же сами являетесь, как это… доходным источником. Только у вас это называется «спонсор археологической экспедиции», – он растянул улыбку во все лицо и игриво помахал пальцами Карло.

Историк с укором посмотрел на обидчика, потом перевел взгляд на жену, но ничего не сказал. Вместо него непривычно грубо высказался Маурицио.

– Заткнитесь, все! У нас тут убийство, а не семейный обед. (Анна только сейчас поняла, что от волнения он говорит на чистом итальянском.) После будете упражняться в красноречии. Сейчас поважнее вопросы есть. Если этот чертов колонель Монте…

– Какой колонель, ты что, Маурицио? – перебила Патриция. – Никакого колонеля Монте не существует. Мы слышим это имя уже двадцать лет, и за это время никто за великими секретами государственного значения не явился. Нет, это кто-то нарочно пытается ввести нас в заблуждение. Отвлечь наше внимание от себя, – Патриция остановилась и посмотрела прямо на Анну. – От своего участия в этом грязном преступлении. В убийстве нашего брата!

– Баста! – грохнул кулаком по ручке тахты Маурицио. – Значит, так. Сейчас все быстро приводят себя в порядок, после чего дружно идем в полицию.

Карло все так же молча встал и вышел. Патриция пыталась еще немного поспорить с братом, взывая к чувству долга и благоразумию. Требовала задуматься, если не о собственной судьбе, то хотя бы о будущем компании. Маурицио уверил сестру, что заботится и о том и о другом, поскольку хоть и не вице-президент, но владеет точно таким же пакетом акций, как и у нее.

Дидье вызвался посторожить русскую и заодно дом, но Маурицио и здесь был непреклонен: в участок идут все, а за Анной он и сам превосходным образом посмотрит.

Как только они остались вдвоем, он пересел на канапе и взял ее за руку.

Ладонь его была гораздо горячее, чем Анина, – прямо огонь.

«Огонь ада», – подумала девушка, вспомнив о пентаграмме. Почему-то раньше она эту татуировку не замечала. «Естественно, – ответила она себе, – ты же первый раз видишь Маурицио без одежды». Идиотские мысли лезут в голову, когда надо защититься от других, серьезных.

– Это не я, – глядя в карие с янтарным отливом глаза, сказала Анна.

– Я знаю, – кивнул Маурицио.

Как же он на брата похож! Те же четко очерченные губы, тонкий нос, сросшиеся на переносице низкие брови, делающие хозяина похожим на хищную птицу. Но не на орла, каким, без сомнения, являлся старший Морацци, а на что-то менее опасное, слегка прирученное. Как сокол.

Телефон в левом крыле сокола громко звякнул и заквакал мультяшным голосом: «Вам письмо».