– Дробадаш, ыть, за триста отдам, револьвер – за триста пятьдесят. Но учти – он одиночного действия, шустро не постреляешь.

– Это я поняла. – Кивнула девушка. – А калибр сорок пятый?

– Ага, – гордо улыбнулся толстяк. – Сорок пятый, видишь, какой барабан длинный, хоть кольтовские [25] суй, хоть, 45-70 [26], хоть, ыть, Магнумы, в общем, всё, на что, ыть, воображения да силенок хватит. Лягается, конечно, здорово, но бьет тоже так, что у любой твари дух вон! Моща! Мне некоторые с ружейным ложем такие заказывают. Могу показать.

– Так ты их сам делаешь? – Удивленно вскинув брови, Ллойс принялась осматривать со всех сторон револьвер. – Встречала такой у одного. Круто, мужик, а я думала, что это на заводе каком, кустари клепать начали. Вроде, как у Ржавых..

– У Ржавых? У ржавых, ыть, дрянь, которая не стреляет, а плюется, а у меня смотри, какие нарезы: каждый ствол на сотню метров в ладонь бьет! – Зарделся от смеси гордости и злости жирдяй. – Сам помаленьку строгаю. Потому товар – высший сорт. Смотри, какая рама, какой ствол! У меня все до сотой доли грамма выверено. Барабан, шильды, всё усиленно до предела. Толще металл ставить, так его уже не поднять будет. И так два кило, почти. Сталь ружейная, хорошая, лично на фрезе точил. Механизм, сама понимаешь, у машинки одинарного действия ломаться нечему. Можешь вместо кувалды им пользоваться, а потом стрелять! Гарантия, ыть!

– Дай-ка взгляну, – протянув руку, снайпер, грубо выдернув из рук девушки револьвер, повертел, взвесил в руках, откинув в сторону барабан, зачем-то долго заглядывал в дуло и, уважительно хмыкнув, вернул обратно. – Тяжеловат.. С карабинным прикладом тоже, говоришь, есть?

– Есть, – радостно кивнул торговец. – Есть с откидным, есть с деревянным.

– А с глушителем?

– Тоже есть, только, ыть, это, – толстяк нахмурился, – глушители, если честно, у меня не очень, никак расстояние между пластинами не подберу и толщину: барабан отстреляешь и всё, считай, выгорел глушак напрочь. Так что, если берешь, то бери, минимум, пару. Четыреста пятьдесят это будет. Могу еще коллиматор поставить, но тогда, ыть, с тебя еще полтинник.

– Патроны почем? – Согласно кивнув, поинтересовался снайпер.

– Четыре монеты штука, заводские, с гарантией. Мне их, ыть, с земли завозят. Две за, ыть, просушенные, что местные наловили.

– Нормально. А двенадцатый? – спросила Ллойс, несколько раз переломив, а потом защелкнув ружье.

– Картечь и пулевые по двадцать восемь грамм по монете. Магнумы – две. Возьмешь на сотню – патронташ подарю, кожаный, красивый. И воротник меховой, из водяной крысы. Как раз на твою курточку. – Коротко глянув на наемницу, почему-то покраснел до корней волос торговец.

– Беру с коллиматором и пять десятков заводских, – небрежно бросил стрелок и, вытащив из кармана плаща солидно звякнувший, туго набитый мешочек, бросил его на стол. – Здесь ровно. Можешь пересчитать.

– Зачем пересчитывать? – Кустистые брови торговца удивленно приподнялись. – Взвесим. У меня тут универсальный сканер лежит. – А ты, Дохлая, что брать будешь?

– Буду, – твердо кивнула девушка. – Пью, в долг есть?

– Нет, – отрезал снайпер и злорадно ухмыльнулся.

– Райк?

– У меня только пятьдесят монет осталось, остальное я ему как аванс отдал, – развел руками скриптор. – Пью, а ты не…

– Нет, я сказал! – Раздраженно рявкнул снайпер. – И даже не пытайся на мне свои штучки пробовать! – Пристрелю, на хрен, и скажу, что так и было!

– Все нормально, Райк. – Наемница провела ладонью по жесткой щетке ирокеза и широко улыбнулась. – Ыть, у меня серебра нет. Бартер устроит?