– А вот и я!

Полотенце полетело наземь. Одним ловким движением, схватившись за подол, Лиза выдернула себя из сарафана и забросила его за спину. От неожиданности я отвернулся, услышав за спиной довольное хихиканье.

– Я же одетая! Не бойтесь.

Одеты на ней были тонкие трусики в горошек и алый, нейлоновый лифчик не по размеру, похоже мамин.

– Вы рыбу ловите? А как же я?

Я выдернул удочку и бросил ее на траву. Какая тут рыбалка, смех один.

Лиза осторожно заходила в воду, обнимая себя за плечи, оглядываясь на меня с мольбой, как будто я должен был спасти ее в следующую минуту. Худенькая, подростковая фигура ее, с выпирающими лопатками, обещала в ближайший год приобрести прелестные девичьи формы. «Дурак, ты о чем думаешь? – остановил я себя и, нахмурившись, отвернулся.

– Ой, мамочки! – раздался испуганный голос и Лиза окунулась в воду.

Купалась она долго с охами, ахами, стонами и визгами. Вылезла из воды, дрожа от холода. Я постелил ей полотенце. Так мы и сидели, обняв колени.

Река блистала на солнце. Ветер, набегая с юга, взлохмачивал тростник и он недовольно шелестел в ответ: тишшше, тишшше, не буди нассс… Река изрядно обмелела во время засухи, но здесь, у камня она была глубока и степенна. Течение, огибающее камень, невольно увлекало взор до самого горизонта, где, блистая на солнце, высилась серебряная водонапорная башня в окружении высоких тополей.

Лиза скоро согрелась и ожила как ящерка на солнце.

– А плеер у Вас с собой?

Я достал плеер.

– Буланова?

– Да нет у меня Булановой, я же говорил.

– Что Вам стоит записать? Не… это я слушать не могу. Какой-то ужас. А где Ваша жена?