Вечером по пути домой Салли подтащила Лизу к афишной тумбе и взялась объяснять изображенное на афише.

– Ты мне своей «Роковой картой» уже все уши прожужжала! Отстань, я домой пойду! – воскликнула Лиза. И пошла, оставив Салли с раскрытым на полуслове ртом.

– И что это такое с Лизой? – пожаловалась Салли близкой подруге. – Она всякий день теперь не в духе.

– Злится, а чего злится, непонятно, – согласилась подруга.

– Временами она будто с цепи сорвалась, – подытожила Салли.

Лиза шла, думая о пьесе, и то и дело нетерпеливо встряхивала головой.

– Не нужен мне этот спектакль; и вообще, я в театре ничего не забыла. Если мне этот Джим попадется, так ему и скажу! Вот чтоб мне провалиться, если не скажу!

Джим ей попался – он курил в дверях своего дома. Лизе показалось, Джим ее заметил, и она сделала вид, что сама его не замечает. К Лизиному разочарованию, Джим не окликнул ее, и девушка уже начала думать, что, может, он и правда ее не видит, как вдруг услышала свое имя:

– Лиза!

Она обернулась и уставилась на Джима с отлично сымитированным удивлением.

– Ой, а я вас не заметила!

– Или притворилась, что не заметила? Признайся, Лиза – притворилась, да?

– Очень мне надо притворяться.

– Ты вроде как сердишься на меня?

– С чего бы мне сердиться?

Он попытался взять ее за руку, но Лиза руку отдернула. В последнее время она это движение довела до автоматизма. Они пошли по улице; Джим почему-то говорил о чем угодно, только не о театре. Лиза только дивилась; с другой стороны, может, он забыл?

– А Салли вчера вечером на спектакль ходила, – наконец не выдержала Лиза.

– Вот как! – только и сказал Джим.

Лизе стало досадно.

– Ну все, мне пора.

– Погоди, не уходи. Хочу с тобой поговорить.

– О чем? О чем-то особом? – Нет, теперь она его расколет; она не она будет, если не расколет.

– Да нет, просто поболтать, – улыбнулся Джим.

– Тогда спокойной ночи! – отрезала Лиза и пошла прочь. Про себя она подумала: «Какая же я дура. Он точно забыл». И ускорила шаг.

На следующий вечер, часов в шесть, Лиза вспомнила, что нынче «новую сенсационную драму» дают в последний раз.

«Хорош гусь этот Джим Блейкстон, – сказала себе Лиза. – Сам пригласил, и сам же в кусты. Вот Том – Том бы никогда так себя не повел. Чтоб мне провалиться, если еще с Блейкстоном заговорю, с этим, с этим… Теперь я вовсе не увижу «Роковую карту». Хотя я ведь и одна могу пойти. Кто мне помешает? Нет, подумать только: сам пригласил, и сам в кусты!»

Лиза кипела от возмущения. С другой стороны, она ведь сама наотрез отказалась пойти с Джимом; правда, теперь не понимала почему.

«Он сказал, будет ждать возле театра. Интересно, он уже там? Сходить, что ли, посмотреть? Почему нет? Вот возьму и схожу, и никто меня не остановит. И если только этот Блейкстон там стоит, я мимо него пройду и не замечу. Будет знать!»

Лиза нарядилась в лучшее платье и, чтоб не попасться на глаза соседям, проскользнула в проулок, застроенный ночлежками. Таким кружным путем Лиза вышла на Вестминстер-Бридж-роуд и вскоре была у театра.

– Я тебя целых полчаса жду.

Лиза обернулась. Перед ней стоял Джим.

– Никто вас не просил ждать. Я с вами на спектакль не пойду. Вы что себе вообразили?

– И с кем же ты пойдешь?

– Ни с кем. Одна.

– Одна? Лиза, не валяй дурака.

Лизе стало очень обидно.

– Ах, дурака? Лучше я домой пойду, раз вы так. Вы… ты почему вечером не пришел, ну, тогда?

– Ты ж сама сказала не приходить.

Лиза только фыркнула, до того глупый был ответ.

– А вчера почему ничего не сказал про спектакль?

– Я подумал, если промолчать, тогда ты наверняка придешь.

– Ах ты… ах ты… ах ты гад! – Лиза чуть не плакала.