«Больше никогда не буду жить с соседями», – сказала я ему, когда мы подъезжали к квартирке на Тафнелл-парк.

«Больше никогда», – согласился Ричард.

Никогда не говори никогда, верно? Итак, я позвонила Джо. И он нисколько не удивился, услышав меня. Не буркнул, как я того ожидала: «Ты много лет не звонила. Догадываюсь, что тебе что-то нужно от меня». А просто сказал, что очень рад меня слышать.

– У тебя появился акцент, – сказала я ему. Джо действительно стал говорить с американским акцентом.

– И не только. В моей жизни вообще многое изменилось, – произнес он нараспев, как свойственно многим, кто переезжает из Англии в Америку.

– Разумеется, – согласилась я. – Ты теперь гражданин Америки.

– Да, эдакий янки, ладно уж, – отозвался он немного обиженно.

– Отлично. Э, Джо… Сима рассказывала тебе про мои неприятности?

– Да, я знаю, что Ричард тебя бросил, – сказал Джо. – Мне очень жаль, Лиз. Я действительно очень сочувствую тебе.

Я нервно засмеялась. Он сочувствует. У Толстого Джо, насколько я помнила, чувства вообще отсутствовали. Он сам был как компьютер, для него не существовало эмоций. Ближе к концу нашей совместной жизни с ним и Симой он даже не трудился выразить недовольство, а просто набирал на экране двоеточие и ряд открывающихся скобок вместо того, чтобы нахмуриться.

– Лиз, я хочу, чтобы ты знала – мы все на твоей стороне, – говорил он теперь. – Ты хорошая, добрая девушка. И заслуживаешь лучшего, чем этот придурок с проблемами.

С проблемами?

– Спасибо, Джо, – вот и все, что я смогла выдавить.

– Так как, приедешь? – спросил он доброжелательно.

– Хотелось бы. Можно, я позвоню, когда все улажу с билетами? – спросила я.

– Приятно было пообщаться с тобой. Звони в любое время. Дня и ночи. Договорились?

– Хорошо. Спасибо.

Приятно пообщаться? Похоже, Джо перестал бояться замкнутых пространств и скупиться на проявление чувств. Какое облегчение! К тому же у меня теперь есть где остановиться. Другая на моем месте запрыгала бы от радости. Но я, как только положила трубку, ощутила спазм в животе, и теплое чувство предвкушения неизвестного, с которым я набирала телефон Джо, вдруг превратилось в пылающий ком страха. До этого звонка Лос-Анджелес был просто шикарным поводом позлить моего брата. Но теперь, когда все оказалось реально, вплоть до крыши над головой, я растерялась.

И позвонила Мэри. Все равно пора было ехать к ней в гости – смотреть фотографии их свадебного путешествия.

– Посоветуй, что мне делать с Лос-Анджелесом? – спросила я.

– Ехать, – просто сказала она.

– Мне нужен более подробный совет.

На следующий день я отправилась в Лондон, в гости к новобрачным. Когда я приехала, Билл вешал полки. Полки! Раньше он только шампанское открывал собственными руками. Мне показалось, что с тех пор прошла вечность.

– Недолго им висеть, – вполголоса заметила Мэри, осматривая полки. – Я собираюсь снести эту стену, чтобы кухня стала больше.

– В голове не укладывается, что все это происходит с тобой, – сказала я с восторгом. – Муж. Дом. Кухня. Просто здорово!

– Здорово? – рассмеялась Мэри. – Ты шутишь! Здорово иметь возможность поехать в Лос-Анджелес по первой прихоти. Махнемся?

– И жить там с Толстым Джо?

– Ну…

Мы оставили Билла разносить дом и направились в Кингсбридж. Мэри хотела купить сахарницу от «Харви Николс», которая была в списке подарков, но которую никто не подарил. Когда дело было сделано, мы отправились в кафе, и там я рассказала Мэри о своих полуоформившихся планах.

– Звучит заманчиво, – сказала она. – Отличная мысль – провести лето в пляжном домике на побережье.

– В пляжном домике Джо, – поправила я ее. – Тебе не кажется, что это глупо?