– Комната удобная и главное светлая, – оглядевшись, констатировал Хайнц. – Мне здесь нравится. А куда ведёт та дверь? – указал он на дверь между шкафами.

– Она ведёт в вашу спальню. – Генрих подошёл и открыл эту дверь. – Прошу, взгляните. Патриция лично принимала участие в её убранстве.

– Мне приятно, – улыбнулся Хайнц и, подойдя, заглянул в спальню. – У вашей супруги прекрасный вкус. Карен спальня понравится. А я доволен тем, что кабинет рядом. Для меня это очень удобно.

– Пойдёмте, я покажу вам другие комнаты и мою библиотеку, – предложил Генрих.

Но Хайнц отказался:

– Благодарю вас. Мне весьма льстит ваше внимание и забота. Признаться, ещё ни в одном доме хозяева меня так не привечали. И мне даже немного неловко перед вами, ландграф.

– Только не вздумайте стесняться меня, мастер Вольфгарт. Вы не менее уважаемый человек, чем я. Хотя вы и не имеете титула, но зато обладаете многими знаниями, в коих я совершенно не сведущ, а значит, вы умнее. Я прошу вас обращаться ко мне, как к равному. Ну, пойдёмте в библиотеку, она находится по этому же коридору.

– Прошу прощения, ландграф. Мне крайне любопытно осмотреть вашу коллекцию книг и свитков, но боюсь, я так увлекусь ими, что забуду про все дела, а мне ещё нужно перевезти в замок семью. Позвольте мне посетить вашу библиотеку вечером, после ужина.

– Да когда вам будет угодно! Вы правы, сначала необходимо сделать более важные дела.

Генрих закрыл дверь в спальню и направился было к выходу, однако остановился.

– Мастер Вольфгарт, хочу вас ещё кое о чём предупредить. – Лицо Генриха посерьёзнело. – Это важно, ведь вы будете проводить много времени с моими детьми.

– Я весь во внимании.

– Я стараюсь, чтобы об этом знало, как можно меньше людей, но от вас скрывать не имеет смысла. Дело в том, что мой сын Густав страдает падучей болезнью.

– Ах! Бедный мальчик, – посочувствовал Хайнц. – Это серьёзный и крайне неприятный недуг.

– Вы уж не будьте слишком строги к нему, и если вдруг что-то…

– Не беспокойтесь, ландграф, – заверил Хайнц, – у меня уже был опыт общения с таким ребёнком.

– Правда? Что ж, раз так, то волнения мои действительно напрасны.

Супруга мастера Вольфгарта невысокая приятной полноты женщина чувствовала себя свободно в любом доме и с любыми людьми. Высокий титул хозяина замка не заставлял её трепетать, а красота хозяйки ничуть не смущала. Почти весь ужин словоохотливая Карен Вольфгарт увлечённо рассказывала о разных местах, где ей довелось жить и о людях, которых она там встречала. Её повествование складывалось настолько интересно, что слушатели даже забывали о еде. Особенно дети, которые ещё не успели познать величину и разнообразие Мира. Для них было интересно всё, что происходило за пределами Регенплатца. Карен обладала учтивыми манерами и доброй улыбкой, однако при этом её серо-голубые глаза под тенью тёмных ресниц внимательно следили за всем вокруг, не упуская ни одной детали.

В отличие от матери Зигмунд был тих и скромен. В разговоре участвовал только, если с вопросом обращались непосредственно к нему, отвечал негромко и коротко. Юноша редко поднимал глаза, а если и делал это, то его взгляд почти всегда был устремлён лишь на одну особу, на юную красавицу Маргарет. Её очаровательная улыбка и прекрасные зелёные глаза с первых минут поразили Зигмунда в самое сердце, сумев зажечь в нём огонь до селе ему ещё не ведомый.

Маргарет тоже отметила, привлекательность Зигмунда Вольфгарта: стройная фигура, бархатистый голос, мягкий взор синих глаз. Старательно скрывая свою заинтересованность юношей, девушка тоже изредка поглядывала на молодого человека. Кажется, в её скучной жизни скоро появятся развлечения.