– Да, Инна? Что случилось? – произнес он, стараясь, чтобы его голос звучал как можно более равнодушно.

Девушка защебетала что-то о том, как соскучилась и как ей хочется его увидеть. Руслан едва слушал её, с тоской поглядывая на мрачный, всё более темнеющий лесной пейзаж за окном.

Сбоку промелькнуло придорожное кафе, вокруг которого на ночь на стоянке расположились фуры дальнобойщиков.

«Вот хорошо им, никуда не надо ехать. Встали и спокойны! А мне ещё пилить и пилить до аэропорта», – вздохнул он про себя.

– Слушай, Руслик, а когда твой самолёт прилетит? Было бы здорово тебя встретить. Хочешь, приготовлю чего-нибудь вкусненькое к твоему прилёту?

Отвечать Инне не пришлось, так как машина вышла из зоны сотовой связи, и звонок прервался. По обе стороны дороги темными полосами снова поднялся густой лес.

Руслан с досадой убрал телефон. Почему Инна никак не оставит его в покое? Сколько ещё раз ему придется вежливо, но твердо давать ей понять, что ничего у них не получится? Или её настойчивость – знак судьбы, что для него она – последний шанс? Мол, бери, пока дают, потом и этого может не остаться.

Вот ведь жизнь, развод и уход жены что-то надломили в душе Руслана. Он когда женился, молодой был. Одним словом – балбес. Не имел нормальной работы, перебивался случайными заработками. Жене хотелось стабильности, чего он дать ей и не мог, да и не хотел. В результате – скандалы, разрыв отношений. Он думал, она прибежит обратно, но бывшая нашла себе другого и вышла замуж.

Руслан слишком поздно спохватился, когда исправить ситуацию было уже невозможно.

Сейчас у него есть перспективная должность, и зарабатывать начал хорошо, а на личном фронте – голяк.

«М-да. Безрадостно как-то всё! Дом, работа… Работа, дом… Коллектив у нас – мужики сплошные, и изменений не предвидится. Разнообразие – командировки, но они, в основном, сюда… А в этих краях без акваланга, похоже, с девушкой не познакомиться!»

Ливень усилился, и дворники едва успевали справляться с потоками. Во всём мире не осталось никаких звуков, кроме бомбардировки капель по железу машины и шума вылетающих з-под колёс брызг. Воды было столько, что многочисленные лужи скрыли уже и ямы, и колеи.

Асфальтовое полотно ещё проглядывало, но ручьи неслась по нему, и ориентироваться можно было лишь по рекам в придорожных кюветах. Они стали такими объемными, что и обочин почти не было видно.

Всё, уже не припарковаться, есть риск улететь в канаву. Вести машину приходилось ровно по центру проезжей части, так как она ещё была различима.

Вода сверху, снизу, справа, слева, сзади. Весь мир превратился в один нескончаемый ливень.

Альбина чувствовала ощущение жуткого ужаса, оказавшись одна на пустой дороге. Похоже, она – единственная дура, кто рискнул ехать в эту жуткую непогоду.

«Зачем рванула в такую даль? Любви хотелось? Тёплых объятий? Машину испачкала так, что на автомойке в ужасе будут. Хотя, с другой стороны, если бы не поехала, ничего бы не узнала о Кирюхиных шашнях», – вновь и вновь, как мантру, повторяла девушка.

Беспокойство овладело ею. В нем было много всего намешано: мысли о вероломстве парня, страх залететь в какую-нибудь невидимую яму, ощущение беззащитности во время бушующей вокруг стихии. Главное, некого позвать на помощь! Сотовая связь отсутствовала.

Слёзы подступали к глазам, и Альбина крепче сжимала ладони вокруг руля.

– Всё из-за этого соевого кретина! – гневно шептала она.

Дело было даже не в том, что она не могла себе позволить огорчений, а в том, что парень оказался не таким, каким казался.

«Почему он не остановил меня? Видел же, что на улице творится. Он не должен был меня отпускать! – с горечью думала девушка. – Хотя сегодня же выходной. Кирюха весь день торчал у компа, может, даже за окно не выглядывал. Еду на дом заказал, и все дела. И «коллега» к нему за своими противозачаточными не пришла, слишком уж мокренько на улице. Это я одна, героиня такая, в дождь вдарила в гости… Вырядилась. Топик новый, стринги… Маникюр, педикюр, в парикмахерскую сходила, ресницы нарастила… Денег кучу извела. Любовь у меня, значит… Как бы не так! Зато теперь знаю, нет у меня никакой любви… Кирюха меня сплавил от себя подальше, чтобы юзать другую. Что, спрашивается, мне дома не сиделось?»