«Что я здесь делаю?» – Стоило вопросу промелькнуть в голове, как Фелан уже знал ответ. Он ведет себя подобно любому Республиканскому дворянину, которого пригласил выпить победитель вчерашней гонки.

– Господин капитан, кажется, вино вам не по вкусу.

– Не по вкусу, – спокойно ответил Фелан.

Когда Ингран вернулся, в руке он сжимал бутыль, покрытую пылью.

– Нубийское коллекционное, – сказал он. – Лучшее из их погреба. Простите, мне следовало догадаться.

– О чем?

– Вино, которое мы пьем, не для желудка дворянина. Я не подумал.

– Оно же не твое, – равнодушно, ответил Фелан.

Он чокнулся с Инграном и понял, парень прав. Это вино намного лучше.

***

Фелан, с усилием оторвав голову от столешницы, смотрел на приближающуюся служанку и решил для себя, что сегодня она обязательно окажется в его постели. Он патриций2, и его дворец стоит почти в центре города. Небольшой дворец. Узкое трехэтажное здание, стиснутое двумя массивными соседями. Но все же дворец с видом на Церемониальную площадь.

Бывали дни, когда Фелан сам себе не нравился и сегодня был один из таких дней. А жесткое похмелье только ухудшало его состояние.

Прошлой ночью дела шли неплохо, пока они не оказались у того злосчастного дома. А когда они нашли того мальчишку, все стало еще хуже. Кто знает, где он сейчас. Хорошо бы утонул.

Лагуна сверкала под утренним солнцем. Медленно, лениво, словно расплавленный свинец, на берег надвигалась волна прилива. Фелан даже не заметил, как опустела зала. И собутыльник его исчез.

– Ингран! – крикнул Фелан уверенный, что его товарищ не мог уйти без него.

– Девчонку убили. Инг пошел посмотреть. – Ответила одна из шлюх, что вчера с ними проводила ночь.

Довольно странный интерес для города, где прохожие уже привыкли по утрам перешагивать через тела, даже не замечая их.

– А что тут особенного?

– Убийца. Парня видели неподалеку. Голый и с серебристо-серыми волосами. Стража думает, это он.

***

Когда Тито проснулся, его мочевой пузырь был полон, член встал, а яйца болезненно напряглись. Он помочился. Неужели его моча так сильно воняет? Позднее пришло осознание, что его обоняние усилилось.

Дым от потушенных на ночь очагов, ароматы пирогов и жаркого из общественных печей на каждой улице. В этом новом мире роскошь смешивалась с грязью. И люди, тысячи странно одетых людей, живущих своей недоступной для него жизнью. Плоский горизонт редко проглядывал сквозь туман, здесь вообще практически всегда был туман. Может этот город расположен на краю мира? А может и нет никакого мира, только это место…

Крыша заброшенного склада, где он спал, протекала. Половину помещения занимал мусор, остальное пространство – древесина, сложенная для просушки. Боковой неширокий канал, на который некогда выходила пристань, обветшал и зарос. Мост в его устье был очень старый и многие доски сгнили и рассыпались в труху из-за обветшалости, но полуразрушенный склад был еще древнее. Юноша провел в своем укрытии четыре ночи. Но сегодня впервые пошел снег, и Тито по крышам решил отправиться на юг. Его гнали голод и осознание: город принесет ему что-то более важное, нежели стрела в плечо. Он научился использовать тени для укрытия, его дыхание не касалось падающего снега. Мужчины, молодые и старые, не замечали его, как кинжал, занесенный над головой, или тишину в небе. С девушками, кошками и старухами сложнее, но ведь всем известно, они видят суть вещей.

Южные кварталы воевали с Северными. Никто в точности не знал, с чего началась вражда, но порожденные ею уличные бои кипели уже четыре сотни лет. Магистрат не поощрял эту войну, но и не запрещал. Стоило подняться кварталам с одного берега Большого канала, кварталы другого тут же вставали, желая сокрушить их.