– Никто, клянусь вам! Я ношу его на верёвке, привязанной к фартуку, и когда переодеваюсь, перевязываю его на сарафан. Мои подруги даже смеялись надо мной за это, можете их спросить.

– Свободны! – я повернулся на каблуках и принялся изучать тело, но, к моему раздражению, из угла всё ещё доносились редкие всхлипы. – Выйдите в коридор и ждите дальнейших указаний.

Я сел на корточки и принялся рассматривать тело на предмет других ранений, но так ничего и не обнаружил, за исключением разбитых костяшек на правом кулаке. В карманах генерала тоже было пусто, а форма была идеально выглаженной и почему-то парадной. Достав из-за пазухи мой швейцарский нож, который был бесполезен в девяти из десяти случаев, я быстро вырезал пулю, не слишком заботясь о лежавшем теле генерала. Пуля была стандартного калибра, так что я кинул ею в помощника, а потом помыл нож в чашке чая.

– Прикажете сделать баллистическую экспертизу? – если бы у моего помощника был хвост, он бы им сейчас подмёл весь кабинет.

– Да, а ещё анализ ДНК, крови, печени, и бригаду нейрохирургов. Может он от инсульта слёг? – я тяжело упал на стул. – Убийцу нужно найти сейчас, а не через неделю.

– Тогда что прикажете, сэр?..

Все люди, находившиеся в момент убийства на этаже, были собраны в просторном конференц-зале, который по обыкновению был обит древесиной, украшен древними резными скамьями и явно отдавал затхлостью. В центре комнаты громоздился католический алтарь, а возле дальней стены располагалась небольшая сцена с резным распятым Иисусом. Да, все нужные люди были собраны в церкви, которая усиленно пыталась выдать себя за конференц-зал.

А людей было немного, я бы даже сказал, неожиданно мало для штаба генеральской ставки. Хоть и временной. На скамьях сидело шесть человек: три тела из охраны, горничная, генеральская жена Исидора и полковник Хосе. Мой помощник стоял позади всех – на сцене, и, хоть я его и не видел, но могу поручиться – обводил собравшихся надменным взглядом. Он призвал собрание к порядку, потом ещё раз призвал, потом выстрелил из табельного пистолета в потолок, и собравшиеся заткнулись. Ждать появления ещё кого-то было бессмысленно, так что я прочистил горло и начал: – В курсе?

– Да, – с небольшим запозданием ответил мне хор нестройных голосов.

Версия следствия: убийца открыл дверь ключом, выстрелил в генерала, закрыл дверь ключом и сбежал. Здесь собраны почти все люди, у которых были ключи от кабинета, и сейчас мы будем разбираться…

– Сэр! – мой недавний знакомый из охраны встал по стойке смирно и надул щёки, – не совсем так, сэр! Патрульные доложили, что генеральский секретарь спустился с этажа сразу после выстрела и заперся в номере. К нему уже приставлена слежка.

– Как зовут?

– Сафрон, сэр! – его голос немного повеселел.

– Да не секретаря. Тебя как зовут, боец?

– Эм, Рауль, сэр! – охранник неуверенно взглянул на моё лицо, пытаясь прочесть настроение.

– Рауль, очень приятно! Если вы, Рауль, ещё раз меня перебьёте, то вам выдвинут обвинение как соучастнику со всеми полагающимися последствиями, – конечно же я блефовал, ведь расстрел невиновного человека формально не был включен в мои полномочия, а реально мне бы потом пришлось заполнить гору бумаг. Конечно, если бы я знал, насколько этот боец в недалёком будущем осложнит мою жизнь, я бы просто поблагодарил его, но в тот момент я оставался в благоговейном неведении.

– Ясно, сэр! – Рауль карикатурно побледнел и опустился обратно на скамью.

– Итак, что мы будем делать: я допрошу здесь всех и сравню ваши показания с показаниями Агнесс (я карикатурно показал на неё рукой), так как ей доверяю. Чтобы ускорить процесс, я буду вести допрос в соседней комнате в сопровождении Агнесс и своего помощника. Очередность такая: Полковник, Исидора, Рауль. Следующий входит только тогда, когда предыдущий выходит. Всё ясно?