Дикий, вакханальный маскарад.

Мы стояли в ряд, нас было пятнадцать или около того, уже не помню. Это Ляля, на самом деле Оля, в кружевном пеньюаре и светлых кудрях.

– Я до этого на улице работала, – она была близорука, немного щурилась, – надоело. Здесь все чистенько.

У Оли была сестра, Лена, работала она здесь же, а сейчас сидела с Олиной дочкой, играла в песочнице под окном. Дочка очень милая, похожа на маму, через год уже в школу пойдет.

Мы стояли в ряд, чуть выставив вперед правую ногу, как будто на модельном кастинге. Это Марьям, восточная красавица не первой свежести.

– Мне скоро сорок три, но мужчины обожают меня, у меня здесь самое большое число постоянных клиентов.

Марьям замужем, вообще-то домохозяйка, а здесь работает во время мужниных командировок, которые случаются часто.

Мы стояли и жались друг к другу, как помидоры на рыночном лотке. Это Катя, молдаванка. В Москву приехала год назад, сразу после школы.

– Мне всегда казалось, что я очень талантлива. Я танцую очень красиво, в детстве спортивной гимнастикой занималась.

Мы стояли, поправляя волосы и чулки, и ждали, когда в кого-то из нас тыкнут пальцем. Это Венера, причем настоящая, с таким именем не нужно никакого псевдонима.

– Я мужиков ненавижу, поэтому массаж всегда делаю садистский, любителей хватает.

Она сделала шаг вперед, теперь должны выбрать вторую. У Светы черные волосы, раньше была блондинкой, потом однажды перекрасилась и светлые больше не росли, все черные лезли.

– А я их тихо презираю, – Света немного картавила. – Как лягушек.

Азербайджанка Лейла выставила грудь вперед и вульгарно засмеялась. Один зуб у нее был золотой.

– Я своих клиентов всех люблю, а они меня. Выкупают иногда из салона часа на четыре и в ресторан ведут, или в казино. Однажды даже в театре была. Украшения дарят разные, ликерами поят. Я не поняла, почему эта? Эй, а я?

– Бери полотенце, веди клиента в ванную, – кажется, это мне.

Что? Я не поняла. Меня выбрали? А Соня? Ведь мы же вместе хотели…

– Два часа пенного массажа.

– Чего? Я такой не умею!

– Иди уже, тебе сейчас Венера все покажет, просто повторяй за ней.

***

Утром я сидела в институте за партой, уронив лоб в пальцы. Болела голова. Хотелось спать. Шел экзамен по литературе.

Преподаватель что-то спрашивал, я что-то отвечала, спина была липкой от множества рук, руки ломило от множества спин, губы саднило, я ничего не соображала. Вернулась домой, отсыпалась сутки, ничего не снилось.

Работа оказалась тяжелой, к концу сеанса взмокнешь, как будто двигала пианино из комнаты в комнату. Вечером салон, утром экзамен, много кофе, энергетиков, Соня, я что-то устала, я тоже, как хочется отоспаться. Надо немного потерпеть, на той неделе я рассчиталась за квартиру, а я вчера новые туфли купила. Я придумала себе псевдоним, теперь меня будут звать Лола, Ло-ла, как смешно звучит, как детская песенка, ло-ла, ло-ло, ла-ла-ла, зато теперь я умею делать любой массаж, только руки болят с непривычки.

Мариночка, я вздремну, проводи гостя. Глаза закрылись и куда-то поплыли, я держалась за голову, но она куда-то летела, я за ней, вот так и летели вместе, как две птицы, я и голова.

***

В клубе было накурено, толпа сновала по залу с кружками, полными пива. За столиком две девушки пели веселые песни, ресницы прыгали вверх и вниз. Начался перерыв, Василиск уже отыграл, сейчас будет петь Умка, и я очень хочу послушать, но он уже в гримерке, может быть ждет, жди, жди еще, я уже иду.

– Ты красивая сегодня, – он схватил меня в охапку и куда-то понес. Щелкнул замок, взвизгнула молния, я знала, что ему понравятся чулки. В туалет кто-то ломился, но нам было все равно, я открутила кран на полную, и все нетерпеливые крики снаружи, все сдержанные стоны внутри падали в раковину и уносились в трубу.