Перо, чернильница на письменном столе
И пол строки… И стих родиться хочет…
Но перед выбором – о чем писать и как?
О чувствах пылких или о погоде?
Поэт, не спи! Ведь ты на всё мастак!
Пиши о чувствах, тех, что в сердце бродят.
Пусть будет стих, влюбленный в серый дождь,
И грязь на туфлях, и конверты писем,
И зонт, наружу вывернутый ветром.
Я знаю – ты меня за пеленой тумана ждешь,
А дождик мое имя на асфальте высек…
И мы с тобой вдвоем дождемся лета.

Наталия Варская

«Осень впереди всегда…»

Осень впереди всегда,
И зима, и холода,
Грипп, холера, свинка, корь,
И вообще любая хворь.
Было так во все века,
Но не сгинули пока
Ни худышки, ни толстушки,
Ни давчата, ни старушки.
Нового на свете мало,
Появилось и пропало,
И опять возникло вновь.
Выпьем, люди, за любовь!

Неживое общение

Иногда мне кажется, что люди заучивают свой родной язык целыми фразами, чтобы не тратить время на размышления. Из рациональных соображений. Потому их ответы вовсе не возникают, исходя из вопросов, а слова не складываются в речь в ходе беседы. Процесс доведен до автоматизма. Вот мой сосед, Михалыч, в этом деле большой специалист. Бывало идёшь мимо:

– Здорово, Михалыч!

– Здорово, если не шутишь, – непременно отвечает он.

Спрашиваю:

– Как дела?

Тут у Михалыча имеются 3 варианта ответов, наверное, в зависимости от настроения: «Как в Польше», «Твоими молитвами» и «Как сажа бела».

Я иду дальше и встречаю тётю Шуру, местную сплетницу.

– Здрасте, тёть Шур!

И подстраиваясь под местный фольклор, интересуюсь:

– Что, замуж ещё не вышла?

Тётя Шура отвечает предсказуемо, одинаково изо дня в день:

– Выйти замуж не напасть.

И направляется к магазину. У магазина собрались местные кумушки.

Слышны обрывки увлекательной и обязательной беседы: «Хорошо-то хорошо, да ничего хорошего», «Мели Емеля-твоя неделя», «Рано пташечка запела».

А толстая Верка периодически вставляет: «Вот, дали ему год».

Вроде как при деле, в разговоре участвует. Нет-нет, никого не посадили, она всегда так говорит, много лет уже.

Я ничего не имею против пословиц и поговорок, но не подменять же ими живое общение! Так и не понял, умеют ли они говорить осмысленно. Хотя я не часто с ними встречаюсь. Здесь у меня дача, домик в деревне.

Возвратясь в Москву, первыми, кого я встречаю у подъезда, оказываются Куляшкины:

– Какие люди и без охраны! – радостно восклицает Куляшкин-муж.

Он восклицает так всегда, когда меня видит. Это означает, что он мне рад.

У лифта сталкиваюсь с Лёхой из пятой квартиры. Он протягивает мне руку и говорит:

– Держи краба!

Так он говорит уже десять лет.

По телефону пообщался с подругой детства, которая наговорила мне массу мудростей. Она твердит их уже давно:

– Жениться тебе пора, а то стакан воды подать будет некому. Зря на Ксюхе не женился! С лица воды не пить, а хозяйка она хорошая. Лучше синица в руках, чем журавль в небе. Денег всех не заработаешь, а злоровье-то одно. А друзья все до поры-до времени…

Хочется крикнуть:

– Светка! Что с тобой? Тебе ведь только 37 лет. Ты ведь нормально разговаривала. Ау!

Но кричать я не стал, так как точно знал её ответ:

– С больной головы-да на здоровую? Точно жениться тебе пора, а то ведь стакан воды подать будет некому…

«Ехал я с работы на трамвае…»

Ехал я с работы на трамвае,
Странный, непривычный был вагон.
Я туда вошёл, не понимая,
То ли это явь, а то ли сон.
За рулём сидел какой-то клоун,
Красный нос, улыбка и колпак.
Я сидел, как-будто околдован,
И прийти в себя не мог никак.
Клоун остановку объявляет:
«Институт невиданных чудес!»
Я не выхожу, моя – другая.
Только жаль, что я не вышел здесь.
Далее вторая остановка:
«Министерство самых добрых дел».