– Ты русский?! – в звонком голосе слышалась надежда.

Я посмотрел на неё. Маленькая, рыжеволосая, смуглая – но лицо при этом совершенно детское, наивное, как у школьницы. А вот взгляд… Он срывал кожу и прожигал насквозь, словно мощный рентген.

– Вроде бы не японец, – я постарался изобразить улыбку, но получилось нечто, сильно напоминающее оскал «Чужого» – А в чём проблемы?

– Ни в чём… Никаких проблем. Даже наоборот, – девушка забрала бутылку и подсела ко мне. – Так вижу, ты тут сам?

– Эм… да.

– Будем знакомы – Ольга, – она протянула свою тонкую ладонь.

Я пожал руку, и немало подивился тому, какая крепкая хватка у такого миловидного создания.

– Михаил. А чем, собственно, обязан?…

– Собой, – пьяно улыбнулась Ольга – Ты еще и его тёзка, оказывается…

– Кого?

– Да так, – она махнула рукой. – Один знакомый из прошлого. Далекого прошлого.

Я внимательно посмотрел на свою новую знакомую. Крепкие, абсолютно не женские плечи, приличный бюст, туго обтянутый камуфляжной футболкой, стройные ноги. Такой не надо искать «мужчину на час», – вокруг и так вьются сотни претендентов.

– Ты не смотри на меня так страшно, – засмеялась Ольга – Кстати, называй меня Олей, если тебе не трудно. Выпьем на брудершафт?

– Нет, извини, я не пью в таком климате. Совсем.

– Ладно, – Оля отставила бутылку. – Бог с ней, с выпивкой. Я русского языка, – тут она сглотнула. – Года два не слышала. Одни негры, да буры. Ну, ещё европейцы там. Надоело английским рот ломать.

– Понимаю. А какими ветрами тебя сюда занесло, о таинственная незнакомка? – спросил я шутливым тоном. – Довольно странно видеть тут одинокую девушку, красивую и…

– Брось. Знаю я, что красивая, что умная, что смелая… – она, подумав, вернула бутылку на исходную позицию и подлила себе в бокал коньяку. – Только это ничего не меняет. А как я здесь оказалась – это отдельная история.

– Хм. Уже интересно. А как же твоя компания? – кивнул я на громил.

– Джон и Фарли? – Оля залпом допила из бокала – Это охрана от компании, в которой я работаю. Ребята неплохие, но тупые, что те пробки.

– Мило. Но у меня с ними проблем не будет?

– Нет.

– Вот и славно, – мой кофе был теплым, ровно настолько, чтобы не вызывать тошноту. – Но вернёмся к моему вопросу – как тебя сюда занесло, Оля?

– А… Это правда, длинная история, но тебе я её, пожалуй, расскажу. У тебя вот… – она нежно дотронулась до моей руки. – Глаза добрые. Улыбка злая, а глаза добрые-добрые.

Мне стало не по себе. Кофе комом стал в горле, но усилием воли я подавил это непривычное – много уже лет, как непривычное – ощущение.

– Первый раз мне говорят такое.

– Ну вот, – Оля резким движением закрыла бутылку. – Нет, я тебе не вру, и не смеюсь, поверь. Вот у сволочей наоборот, понимаешь? Улыбки добрые, елейные, заискивающие – а глаза лживые. Поверь мне, Миш – я в сволочах хорошо разбираюсь, они мне всю жизнь встречаются.

– Не сомневаюсь. Но, я не священник, да к тому же, почему должен слушать твою исповедь?

– А кто? Ну вот кто, Миш? – тоскливо спросила Оля. – Кому интересна моя жизнь? Шефу? Охранникам? Местным неграм?

Я допил кофе. Встреча с соотечественницей – неплохо, но вот успокаивать чужие истерики и вытирать пьяные слезы не нанимался.

– Тону я здесь, Миша. Тону, как в болоте, – в голосе зазвучала предсмертная тоска – Десять лет, как уехала из России, а всё не могу от прошлого избавиться. Понимаешь?

Я выстроил логическую цепочку в духе Эраста Фандорина:

Раз – девочке плохо, очень плохо. Два – я никуда не тороплюсь, и от меня не убудет выслушать её историю, даже самую дикую и необычную. Три – общение с красивой девушкой ещё никому не повредило. Четыре… да, четвёртый пункт чушь, из разряда «ненаучной фантастики».