– Не могу.

– Почему?

– Завтра важная контрольная по литературе. Я не хочу портить оценки.

– Ты что, издеваешься?

Исповедоваться я тут не собираюсь. Да, в 90-ые я бандитствовал. Было мне тогда 23 года. Так что, как говорится, за давностью лет…

Да и не буду я об этом рассказывать. А вот об одном эпизоде расскажу. Вернее – об одной встрече, воспоминание о которой до сих пор сидит во мне ржавым гвоздём. Может быть расскажу и легче станет…

Нет, это не про погони и перестрелки. Это другое. Сейчас сами всё поймёте.

Поделили мы с братвой территорию и достался нам один магазинчик, в числе прочих. Пришли мы туда себя обозначить и с комерса получить. Владелицей магазина оказалась женщина лет 35-37-ми. Это сейчас такие дамы мне молодыми кажутся, а тогда, для 23х-летнего пацана – тётки и тётки. Но эту женщину тёткой назвать было никак нельзя. Таких я называл Мадам.

Пришли мы втроём: я и двое отморозков лет девятнадцати. Весь базар лежал на мне, а отморозки должны были делать свирепые лица и помалкивать.

С женщинами – комерсами мне ещё дела иметь не приходилось и я даже как-то растерялся. Другое дело-мужики, там всё просто, а тут не знаешь как и разговаривать. Но наши старшие говорили, чтоб никаких поблажек бабам. Комерс есть комерс, по любому должен крыше отстёгивать.

Сам я из хорошей семьи, москвич, в армии отслужил, спортом занимался. Как меня в «командиры звездочки» занесло, рассказывать долго, да и всё это в фильме «Бригада» рассказано.

От неудобства я начал разговор нарочито резко:

– Мадам, мы ваша крыша. Показывай бухгалтерию и без фокусов. Продавщицы вжались в стену, а хозяйка посмотрела на меня, не скрывая отвращения, как на таракана какого-то и сказала:

– Извольте, пройдите в кабинет. А вы читать-то умеете?

«Стерва!» – подумал я и парировал:

– Ага, особенно считать.

Бухгалтерские бумаги нужны были для того, чтобы определить сумму ежемесячных взносов с этой точки в наш бездонный карман. Требовать больше, чем коммерс может платить – не резон. Так только идиоты делали. На фиг нам надо, чтобы точка закрылась. Одна закроется, другая и не с кого будет получать.

Я посмотрел бумаги и сказал: – Выручка в среднем за месяц такая-то, расходы такие-то, значит чистая прибыль столько-то, и в месяц с вас причитается такая сумма. Дама посмотрела на меня с удивлением.

На ее лице читалось: «Надо же! Обезьяна, а разговаривает!»

– А если я откажусь от ваших услуг, вы меня застрелите? – спросила она, с явной издёвкой.

Это ж надо – услуг! Как-будто я на работу пришёл наниматься.

– В лес вывезем и посмотришь, – сказал я как можно грубее от обиды и смятения. Нельзя было подать ни малейшего намёка на свою растерянность. Отморозки хотя и считали меня командиром, но были похожи на уличных собак, которые уважают только силу, а чуть расслабишься или повернёшься спиной – вцепятся и загрызут.

– В лес – это интересно, – сказала стерва и окинула меня презрительным взглядом, как партизанка полицая.

Она достала из ящика названую мной сумму и сказала:

– Берите! В этом «берите» было много смыслов: и «подавитесь», и «на лечение», и «на инвалидную коляску тебе, бугай здоровый, ленивый, неотёсанный».