*

Первое, что понравилось Магде в ее новом учителе, так это то, что он не выделывался и не выпендривался, пытаясь подчеркнуть свой высокий статус, как делают многие юноши, когда боятся за свое самолюбие. Второе и самое главное, вдохновившее Магду, заключалось в том, что с физической точки зрения она его не интересовала. И еще она несказанно удивилась, когда он действительно пришел ровно в двенадцать дня; без стука, что для многих избалованных барышень означало бы режим обучения, близкий к военному. Но Магда была не самой избалованной из барышень и оценила этот наполовину деловой, наполовину товарищеский жест. Ансгар дал пронять, что уважает ее, но и не настроен давать поблажек.

Тема же первой лекции его явно смущала. Впрочем, Магду тоже. Кому как, а она бы лучше все то же самое выслушала от толстого Гены (Ваня сказал, что его фамлия Стоеросов), чем от кристаллически закрытого Мерца. Закрытого, на ее взгляд, настолько, что она каждый раз поражалась, насколько его в физическом мире хорошо видно: хлипкий, корявый с торчащими на разном уровне лопатками, обтянутыми бежевой водолазкой, разными глазами и холодными, выверенными фразами, прерываемыми внезапной, не имеющей продолжения откровенностью:

– У меня раньше горб был. А сейчас немного сгладился, но кости торчат, – сказал он в первый же вечер, уловив, куда она смотрит. – Я даже еще не привык быть выше ростом, чем был всегда.

Магда сделала вид, что не поперхнулась ужином. Доктор Мерц выглядел хрупким, но высоким.

– А… так бывает? – осторожно уточнила она.

– Как видите.

Магда обвела черным фломастером пять дней в календарике. Интересно, а Мерц видит ее энергетический контур? Или у нее такого еще нет? Надо будет задать и этот вопрос тоже.

Отсчитала одиннадцать и обвела синим – три справа и три слева. Один день – где они пересекаются. Теоретически. А практически… придется за собой наблюдать.

– Это скоро, – сказал господин Мерц, взглянув на ее пометки. – Хорошо, что, по крайней мере, жертв нам приносить не придется.

– А кого мы будем… ну…

– Собаку. Видели череп на полке? Ему лет сорок.

*

– Душа – она не одна. Она состоит из нескольких частей.

Втроем – господин Мерц, Магда и Иван – оккультисты шли по лесу. Магда всегда любила лес и теперь с любопытством оглядывалась, переполняясь ожиданием обещанных ей мистических явлений и чудес.

– В начале жизни, – продолжал Ансгар, – человек получает именно ту часть души, которая будет ведать соотношением генов. В момент зачатия. То, что называют случайностью, в данном случае не случайность. Это звучащая нота, в которую должны уложиться некие физические параметры. Затем на эту основу накладывается вторая душа, или старшая. Она отвечает за внешнюю одухотворенность, и каждая мать ищет ее сама для своего ребенка.

– Когда?

– Во сне. Во сне каждая из вас спускается в мир мертвых. Поэтому вам легче воскресить кого угодно.

– А если не спускается?

– Часто бывают такие случаи. Тогда ребенок рождается слабоумным или маньяком. Иногда душа теряется впоследствии, заменяя себя на что-то другое, и тогда говорят, что ее продали дьяволу.

– А почему в этом случае человек не умирает? Вот он живет, делает всем зло, но ведь долго может жить. Это несправедливо.

– Справедливо. Его первичная душа долго терпит, зажатая в тиски его внешних заблуждений. А потом приходит час смерти, когда нужно обратиться к тому источнику, что создал его. Осознав истинное устройство мира, человек видит свою душу – замученной, оборванной, истомленной вечным голодом. Она не может дать ему сил на существование по ту сторону черты. И тогда он теряет все нажитое, теряет силы души и остается ни с чем.