– За что? – Джи открывает бардачок и бесстыдно там роется. – Тебе перечислить в алфавитном порядке или хронологическом? Значит, вспомним историю вашего знакомства…

– С той поры много воды утекло, даже Великие Звери успели забыться.

Джи находит в бардачке солнечные очки Харин и цепляет их себе на нос. Морщится, смотрит на своё отражение в зеркало заднего вида.

– Тебе идут, – фыркает Харин.

– Да?

– Оставь себе.

Джи лучезарно улыбается ей и убирает волосы со лба дужкой очков. Такой ребёнок. И как умудрился дожить до своих веков…

К высотке с горящей под самым небом вывеской «Хан Групп» они приезжают уже за полночь, и настроение Джи снова ползёт вниз. Он выходит из машины с хмурым видом и ждёт, притопывая ногой в лакированной туфле, пока ждёт Харин.

– Можешь подождать меня здесь, раз боишься, – говорит она.

«Вот уж защитник. И в кого такой трус?»

– Нет уж, – мотает головой Джи. – Я пойду с тобой и прослежу за вами. Глядишь, на себя приму удар, если до драки дойдёт.

– Мы не будем драться, – цедит Харин. – И я не дам тебя в обиду, никто тебя не тронет.

В широком холле, освещённом ярким белым светом, пусто и тихо, только у стойки сидит охранник. Мажет сонным взглядом по Харин и Джи и ничего не спрашивает, хотя должен. Видимо, предупреждён о ночных гостях. Пока Харин ждёт, Джи осматривается с видом загнанного в угол зверя. Зря. В холле известного небоскрёба ему точно ничего не грозит, тем более что здесь нет ни обычных ловушек, ни шаманских. Воздух чистый, ничем не пахнет, хорошо работает вентиляция.

«Надо думать, клан Союля соблюдает все человеческие правила и чтит трудовой кодекс». Джи был не прав, когда решил, что Харин ничего про своего вечного соперника не узнала перед их встречей: она прошерстила все статьи с упоминанием корпорации «Хан», поспрашивала Хичжин о делах токкэби.

Поднялся он в середине прошлого века, сразу после Второй мировой, как большинство других знаменитых нынче конгломератов: его якобы дед скупил половину земли в Каннаме, когда район был трущобами, построил своё состояние на недвижимости, а потом вложился в IT-сферу.

Сейчас корпорация Союля владеет двумя крупными строительными фирмами, сетью отелей, занимает какую-то долю рынка цифровой индустрии. Денег у него и правда больше, чем у половины страны.

Ну и ладно. Харин знает, что золото мутит рассудок и людям, и духам, и ввязываться в гонку за человеческое богатство не хочет и никогда не хотела.

Хичжин сообщила, что токкэби подчиняется ещё и несколько кланов квисинов. Мафиози он, что ли? Зачем возиться с мелкими бандами? Или они ему души людей приносят в качестве подношений? Пару веков назад Союль промышлял подобным – на том они с Харин и не сошлись в очередной раз. Тогда она проиграла, и Джи нашёл лисицу у берегов Чанпо, куда её, связанную, Союль выбросил с корабля и уплыл.

Гад вонючий.

– Моя дорогая, – слышит Харин за спиной, и от знакомого голоса, низкого, надменного, её всю пробирает дрожь. Она оборачивается, чтобы встретить спустившегося в холл Хан Союля с самым высокомерным своим лицом.

– Сколько раз просила не называть меня «дорогая»! – шипит она, с места срываясь в злость. Союль проходит через турникет и останавливается напротив Харин – между ними два шага, преодолеть которые токкэби не составит труда, если он решит тут же напасть.

– У, как грубо, – притворно-обиженно отвечает Союль. – Разве так следует встречать бывшего мужа?

Нампхо, деревня у устья реки Тэдон в Чосоне[20]

Харин выбирается на берег, харкая морской водой. Привкус крови с илом оседает на языке, соль царапает горло. На руки больно опираться – чтобы выпутаться из верёвок, которыми её связал ублюдок Союль, прежде чем кинуть в бочку, Харин пришлось вывернуть оба запястья и сломать себе большой палец на правой руке. Теперь восстанавливаться будет два дня, не меньше. Кусок лошадиного навоза этот Союль, чтоб с него крабы кожу содрали и имуги с костей мясо всё обглодал! Кстати о последнем… Хитрый змей хоть и обернулся человеком, всё равно остался Харин должен, так что можно будет заглянуть к нему в гости, как только она придёт в себя.