– Эврика! – щелкнула пальцами Арлекин. – Ты знакома со скандинавской мифологией?

– Примерно.

В детстве увлекалась с подачи бабушки, контакт с которой утратился много лет назад. Кажется, она поскандалила с родителями, и те запретили ей общаться со мной и братом. Не знаю, что с ней сейчас – ей бы уже исполнилось восемьдесят семь.

Арлекин расцвела:

– Ты будешь Хель! Помнишь, кто такая Хель?

– Дочь Локи, владычица мира мертвых.

– Мрачная Хель? – хмыкнул Пак. – Красноречиво.

Арлекин фыркнула:

– Решено! Тебе же нравится?

Мне, честно говоря, было не до выбора – прозвище никуда не убежит, а вот учителя ждать не любят. Зарекомендовать себя как безответственную ученицу, опаздывающую в первый же день, я не хотела, мне хватило и засветиться перед школьниками. Поэтому я, лишь бы отделаться, кивнула:

– Вполне.

Она задохнулась от возмущения:

– И это все?!

Пак, едва сдерживая смех, выдавил:

– Ей просто нужен часок-другой, чтобы оценить твой шедевр в полной мере.

Внезапно раздалась громкая трель – судя по всему, звонок на занятия. Пак чертыхнулся:

– Сейчас же физика! Я побежал, всем пока! Очень приятно познакомиться, еще встретимся! – и, пожав мне руку на прощание, сорвался с места.

Арлекин, чуть ли не прыгнув на меня, сказала:

– Перестань корчить из себя смотрителя кладбища. Ты в десятый класс, да? Я тоже в десятом! Ты определилась, к кому пойдешь? Ну, к нам или к серым?

Я стушевалась. Она несколько секунд смотрела на меня, а потом разочарованно вздохнула:

– А, так ты еще не знакома с нашими порядками… – однако жизнерадостность тут же к ней вернулась. – Пойдем со мной на физкультуру, буду тебя просвещать. Форму у учительницы возьмешь, у нас там целый шкаф запасной одежды, так что можешь умыкнуть что-нибудь на день. Шумахер какой-нибудь окатил?

Ага, местного розлива.

Гимназию я представляла как тюрьму: снаружи чистая, в лучшем свете, а внутри – выкрашенные в отвратительный болотно-зеленый цвет стены, вызывающие ассоциации с психиатрической лечебницей, узкие коридоры и облупившаяся штукатурка. Пространство у входа должно было бы переубедить, но оно не показатель. Однако пока Арлекин вела меня к спортзалу, школа приятно поразила крупными окнами, белыми жалюзи, пропускающими солнечный свет, приглушенный серыми зимними тучами, ровным слоем краски на перилах. Образцово-показательно.

Пока я восхищалась ремонтом, Арлекин поясняла местные правила. При этом она одной рукой держала меня за запястье, что несколько раздражало, а другой бурно жестикулировала:

– В общем, у нас тут такая ситуация – все ученики разбиты на два… эм… ну, назовем это лагерями. На два лагеря – «лисы» и «волки». Учимся мы раздельно, но пересекаемся на переменах и спортивных мероприятиях. Изредка – на физкультуре, когда занятия совмещенные, но параллели не тренируются вместе: допустима только пара старший-младший. Если выбираешь лисов, становишься заклятым врагом волков, и наоборот. Лично я надеюсь, что ты пойдешь к нам, потому что волки – те еще скотины. Помнишь Гери? Вот они все такие – качки без чувства такта, и девушки у них им под стать. Так как ты у нас не с пятого класса, когда распределяет специальная комиссия, а с десятого, тебе предоставляется выбор. По этой схеме ты сразу должна погрузиться в школьную среду и решить, к кому пойдешь. Так как я первая твоя знакомая, будешь пока у нас, лисов, но ты имеешь право посещать и занятия волков. Лишь до того момента, как определишься! Кроме того, у нас нет имен – в стенах школы мы зовем друг друга по прозвищам. Так, что еще… ах да, сегодня у нас только физкультура и классный час.