– И меня прости, если чем тебя обидела! – ответила она, сама ели сдерживая слезы. – Но куда ты улетаешь, и зачем?

Урса смахнув крылом слезы, гордо подняла голову вверх: – Каррр, я лечу в свой далёкий дом, в котором не была никогда, где в дремучей чаще леса растёт великий дуб что ведает будущее. Моё старое сердце говорит мне, что это будет не простое путешествие, я чувствую, как что-то тёмное, темнее самого мрака ночи плетет свои мерзкие сети, желая страхом и страстями, словить и сожрать несчастные души, – спокойным голосом произнесла она, но от её слов повеяло жутким холодом.

– Ты говоришь такие странные вещи, – с дрожью в голосе тихо промолвила осина, – Но говорят, что этого дуба нет и это просто очередная древняя легенда.

– Нет, каррр, он есть, моя бабушка была оттуда родом, древние вороны, живущие в дупле дуба, были ее родственниками, – с гордостью ответила Урса.

– Хорошо, пусть даже этот дуб существует, но зачем тебя послал к нему ясень, – с большими любопытством спросила осина.

– Прости, дорогуша, но я не могу тебе этого сказать, это мне кажется будет не очень правильно по отношению к ясеню. Но я почему-то думаю, что ты все в свое время узнаешь, – загадочно добавила она.

– Хорошо, а когда ты думаешь улетать в свое путешествие?

– Прямо сейчас, сначала полечу, прощусь со своей родней, а потом в путь, – весело ответила Урса.

– Ну что ж, соседка, желаю доброго тебе пути, я прослежу чтобы твое гнездо никто не занимал в твое отсутствие, ведь я все-таки надеюсь ты еще вернёшься.

– Спасибо каррр, но если я не прилечу через три месяца, пусть мое гнездо займет мой племянник Критус, а то он в свои годы продолжает жить с мамой и папой, ха-ххха, – сказала Урса и рассмеялась. – Я в его годы уже вывела пять выводков птенцов, а он каррр, все ищет свой идеал, тьфу каррр, молодежь.

– Как скажешь Урса, пусть будет так, – с грустью в голосе ответила осина.

– Прощай каррр, подруга, – прокаркала Урса, и улетела.

– Прощай, – ответила осина, и подумала про себя какая странная жизнь, столько лет она ждала этого момента, когда надоедливая соседка наконец покинет свое гнездо, и вот он наступил, а вместо радости и облегчения, тоска и боль, теперь она поняла, что в глубине души она всё-таки любила эту надоедливою, старую, ворчливую и грубую ворону.

Первым делом Урса полетела к своей любимой сестре Вилоне, которая была её самым близким и единственным другом. Они сблизить ещё птенцами, росшими в большой суетливой семье, где были сами предоставлены себе, с рассветом они пускались в приключения, добывали пропитание, дрались с голубями, воробьями и со своими собратьями, спасались от котов и ястребов, парящих и выслеживающих добычу над ближайшем полем. Только повзрослев, и став семейными, они стали видеться гораздо реже, но с возрастом вместо чинных посиделок с воспоминаниями о прошлом, эти старые дамы всегда были не прочь что ни будь стащить сообща или наесться до отвала свежей клубники прямо на глазах у истошно кричащей дачницы, тёти Вали.

Вилона со своим мужем Карлом жили на высокой березе, растущей посреди серых пятиэтажных домов совсем недалеко от парка ясеня. Гнездо у них было огромное и нелепое, это был ком собранный из всего, что видно попалось хозяевам на глаза, ветки, провода, обрывки разнообразных газет и журналов, обломки костей, кусочки резинового мяча и многое другое. В гнезде жили Вилона, Карл, и их сын Критус, который был исключением из всех вороньих правил, первое из которых – жить самостоятельно уже после первого года жизни, а ему шел уже десятый год. Безнадежный поэт и романтик с ранимой душой, паталогически неспособный не то что прокормить семью, но даже отобрать у воробья крошку хлеба. Он жил на шее у своих родителей, и был их бесконечным стыдом в глазах остального вороньего народа.