Она резко поднялась на ноги и направилась к шкафу.

Набросив на плечи плащ и взяв зонт в руку, она открыла входную дверь и стремительно покинула квартиру.

Через час она снова сидела в ординаторской и вытирая стекающие по щекам слёзы, держала в подрагивающей руке стакан с успокоительным средством.

Крапивин ходил из угла в угол огромного кабинета и периодически поворачиваясь, делал обречённые взмахи руками.

– Нет, это ж надо такое удумать, а… Где ты собралась продавать свою почку? У кого? Законодательно это можно сделать только после смерти человека, а обращаться к клиникам, которые это делают нелегально верх глупости. Ты что на тот свет захотела? А кто матери поможет выкарабкаться? Твой брат?

Катя опустила глаза и снова заплакала.

– Давай, пей лекарство и успокаивайся. Тебе силы ещё понадобятся. Я сегодня поговорю с главным врачом центра, и… – Крапивин резко замолчал, расслышав шум в коридоре и сделав пару шагов, замер на пороге у стремительно приоткрывшейся двери ординаторской. Заметив перед собой испуганное лицо молоденькой медсестры, он сосредоточил всё своё внимание на ней.

– Снежана, что случилось?

– Доктор, там ваша пациентка… – она перевела слегка растерянный взгляд на Катерину. – Онегина. Она упала в палате. Мне кажется, что у неё снова сердечный приступ.

Катерина выпустила из рук стакан с лекарством, и он со звоном ударившись о мраморный пол, разлетелся вдребезги. Она сорвалась с места и бросилась вслед за врачом к палате матери.

Её не пустили внутрь комнаты и она, увидев лишь в дверном проёме голову мамы с разметавшимися по полу волосами и безжизненным выражением лица, разразилась громкими рыданиями. Катя смотрела на суетившихся вокруг матери врачей, видела бесконечные шприцы в их руках с инъекциями, слышала громкие голоса и крики готовить реанимацию. Всё это смешалось в стремительный поток оглушающего невидимого водоворота, который захлестнул её сознание до предела и внезапная темнота, закрывшая пеленой её глаза, погрузила её во мрак.

Она медленно сползла по стене и упала на пол.

Сознание возвращалось медленно и тяжело. Ярко загоревшийся свет перед глазами, ослепил её, и Катерина с трудом разомкнула веки. Заметив перед собой лицо Крапивина, она схватила его за руку и резко поднялась, но тут же обессилено снова опустилась на подушку.

– Лежи, лежи… – он коснулся рукой её лица. – Скоро станет легче. У тебя сильно упало давление.

– Что с мамой? – произнесла она охрипшим голосом.

– Всё в порядке. Приступ купировали. Она спит. Не волнуйся.

Катя облегчённо выдохнула.

– Я тут… пока ты спала… Говорил с главным врачом, и он обещал посодействовать в вашем вопросе…

– Не надо.

– Что не надо?

– Деньги на операцию будут в наличии уже завтра.

– Но ведь ты говорила…

Катерина тяжело повернула голову и посмотрела на мужчину.

– Вы же сами сказали медлить нельзя и её приступ сегодня лишний раз только это подтвердил. Когда вы сможете прооперировать её?

– Не раньше пятого. Ей нужно немного окрепнуть после сегодняшнего приступа, – Крапивин присел с ней рядом. – Надеюсь, ты всё-таки не решила продать…

– Нет, не волнуйтесь. Я ничего продавать не буду. Вы правы, я нужна маме живая и здоровая.

– Вот и умница, что поняла это, а всё остальное поверь, не так важно. Главное здоровье и жизнь.

– Вы правы, всё остальное неважно, – Катя прикрыла глаза. – Когда я смогу уйти отсюда? – она снова распахнула веки.

– Полежи ещё часик, а потом я тебя отпущу. Только поезжай сразу домой. Тебе отдых нужен.

– Хорошо. Я вам обещаю, – она с улыбкой посмотрела на него.

– Ну и умница… – Крапивин погладил её по волосам и вышел из комнаты.