– Перестань так убиваться. Смотри, у меня для тебя кое-что есть, – и Джейми достал коробку огромных ароматических палочек, каждая толщиной с его большой палец, а длиной с его предплечье.

С подушки поднялся блестящий диск головки стетоскопа и вытаращился:

– Это же…

– «Золотой лотос», да. Потратил на них кучу денег, но ты того стоишь.

И тут Кай обернулась. Я почти видел золотистое свечение, излившееся от её головы – о’кей, от головки стетоскопа – к её двум хвостам, и там, где свет касался её, рыжая шерсть чернела и превращалась в трубку звукопровода. Я не успел и глазом моргнуть, как два хвоста стали насадками-оливами, хотя с самых кончиков по-прежнему торчали кисточки.

Джейми осторожно поднял Кай и вставил наушники в уши (фу!), а потом приложил головку к груди.

– Хм. Помимо своего сердцебиения я слышу твоё, но с этим уже ничего не поделаешь. Ты молодец, Кай!

Кай была так счастлива, что головка стетоскопа обернулась лисьей мордочкой, которая вертелась и шлёпала повсюду, пока Джейми зажигал ароматические палочки, наполняя дымом всю комнату.

В ушах у меня стоял их смех, а во рту почти ощущался вкус перчёной говядины, которой я тогда набивал рот, пытаясь отделаться от ревнивой зависти к связи между Кай и моим братом.

– Если поможешь мне сдать экзамен, я обещаю зажечь тебе те здоровенные ароматические палочки, – сказал я Кай в настоящем.

Кай оживилась, и без того выкаченные рыбьи глаза округлились.

– Спорим, ты уже чувствуешь их аромат? Ммм… какой густой!

– Джейми мне их покупал. Он экономил, чтобы купить самые большие.

– Знаю.

Мы оба на миг умолкли, наша грусть плыла вокруг нас. Затем Кай едва приметно кивнула.

– Спасибо, – сказал я. – Ну а теперь придумай, как тебе оказаться со мной на экзамене. Скорее.

– А что сделали остальные дети? Кто-нибудь пытался спорить?

– Они все отослали своих компаньонов.

– Стадо! – фыркнула Кай. – Были там другие лисы?

– Нет, конечно. Кому придёт в голову взять в спутники лису-оборотня?

– Однако я единственное существо, способное помочь тебе сдать этот дурацкий экзамен. Все хотят в компаньоны драконов или фениксов, а ведь никто из них не может оборачиваться. Хотя есть и те, кто способен перекидываться, однако они пользуются дурной славой, как, например дух-скелет, Байгуцзин[38]. Ты понимаешь, что это значит?

– Что… что ты ближе к демонам, чем к духам? – сказал я.

Кай зашипела. Точнее, попыталась. На деле вышел слабый писк.

– Это значит, что служба безопасности «Риплинга» не станет искать оборотня! Они будут высматривать самых обычных компаньонов – этих глупых золотых обезьян и надоедливых драконов, но не кого-то вроде меня, наделённого сильными, однако изощрёнными дарами. Узри! Один из необычных обликов, что мне подвластны… – Слова были пафосными, но писклявый рыбий голосок немного портил впечатление.

С хлопком рыбка исчезла, оставив у меня на ладони толстенькую вошь.

Она побежала вверх по моей руке, немедленно покрывшейся гусиной кожей, скользнула вверх по шее и впилась мне в скальп.

– Та-дам! – пропела Кай.

– Фу! Нет, это ужасная личина! Перекинься обратно!

– Посмотри на всех этих привилегированных детей. Никто не подумает, что у них в компаньонах вошь! А у такого грязнули, как ты, запросто могут быть вши. Скорее покажется подозрительным, что у тебя их нет.

– Да у меня в жизни не было вшей!

Я поборол желание скинуть её с себя. Я поглядел в зеркало. Мне не хотелось этого признавать, но Кай придумала исключительно удачную маскировку. Я сам бы не сказал, что она на мне, если не считать чувства брезгливости.

– Наверное, это сработает…

– Всегда пожалуйста.