Возле больших железных ворот стояло несколько машин. А из трехэтажного дома доносилась музыка и крики.

Найдя свободное место, я припарковалась и вышла из машины. Нажала на звонок, висящий на воротах. Щелкнул автоматический замок. Толкнула дверь и вошла в большой, красивый и ухоженный сад с множеством красивых цветов и деревьев, на которых висели красные яблоки и спелые груши. Скамеечки, садовые качели, небольшая баскетбольная площадка. Тянуло шашлыками, и мой голодный желудок тут же среагировал на этот головокружительный запах. Во дворике тусовались две небольшие компании старшекурсников. Парни стояли у мангала, насаживали шашлык на шампуры, а девчонки сидели на скамеечке под яблоней и держали в руках пластиковые стаканчики. Дверь в дом была открыта. Я вошла и тут же попала на шумную вечеринку. Музыка била по ушам, куча незнакомых людей — они кричали, танцевали, чокались стаканами. Вдруг кто-то ухватил меня за руку. Я обернулась.

— Рита?

Она улыбнулась и показала указательным пальцем наверх. Мы пробрались к лестнице. На удивление, на втором этаже было пусто. Рита провела меня за руку по коридору, затем толкнула дверь в одну из комнат.

— Фух, — закатила она глаза. — Достала эта шумиха!

Я села на кровать, заправленную белым пледом с высоким ворсом.

— Твоя комната?

— Ага, — кивнула Рита.

— Здесь круто! — Я осмотрелась. В комнате из мебели был только комод, шкаф и кровать. На комоде стояли красивые игрушки — зайцы и куклы ручной работы. Светлые шторы с нежно-голубыми цветами, мохнатый коврик у кровати. Всё довольно мило и по-девичьи.

— Это наш второй дом. Мы с весны до осени живем на даче, — сказала Рита, закручивая в пучок розовые волосы.

— А родители сейчас тоже где-то в доме? — удивилась я.

— Нет, что ты! Они уехали в Сочи на две недели. В отпуск. Каждый год ездят в бархатный сезон. Мы с братом раньше с ними катались, но поднадоело. Лучше в зимние каникулы слетаем с ними куда-нибудь в Европу.

Дальше Ритка стала рассказывать, как она любит Европу. В каких городах побывала. А мне не терпелось узнать, здесь ли Сокол.

— Может, вниз спустимся? Там же вся движуха, — предложила я.

— Ну, пойдем, если хочешь, — судя по голосу, Рита была не очень довольна моим предложением.

— Здесь так тихо, не то что на первом этаже, — сказала я, пока мы шли по коридору.

— Потому что в этом доме есть золотое правило: никто не поднимается на второй этаж. Запрещено!

— Почему?

— Потому что здесь три комнаты: моя, брата, — Рита кивнула на дверь посередине, — и родителей. — Она указала на дверь в конце коридора. — И никто из не хочет, чтобы пьяные парочки кувыркались на наших кроватях. Тот, кто нарушит это правило, больше никогда не приходит в наш дом. Все удобства есть на первом этаже. А для любовных утех у нас огромный огород и много кустиков, — хихикнула Рита.

— Марго, ты у себя? — послышался мужской голос со стороны лестницы.

— Чего тебе? — крикнула Рита.

По лестнице послышались быстрые шаги. И в следующую секунду в коридор завернул высокий парень. Красная, как у рака, кожа, брови и ресницы белые, как у альбиноса. И этого альбиноса я тоже узнала. Перед глазами мелькнули картинки, как он закрывал мне рот, чтобы я не кричала, как он сжимал мое запястье, пока Сокол не сказал ему отпустить меня. Это был тот самый Цыпа.

— Наличку дай, там пиццу привезли, — проговорил он Рите.

— Еще чего! — закричала Ритка. — А где твои деньги? Родители нам на двоих оставляли! Ты свое потратил, теперь с меня требуешь? С чего бы это я должна твоих друзей пиццей угощать?!

Господи… Он ее брат!

— Да что ты орешь как больная! Отдам я тебе. Сниму и отдам.