Кто-то сел рядом, стал возиться с путами. Минута, и я уже разминал затекшие конечности. Бармен хлопнул меня по плечу и помог подняться. В зале уже никого не было. Неужто успел?

На кухне отчетливо чувствовался запах газа, совсем немного, и здесь начнется настоящий пожар. Мы выбежали на улицу. Там собралась толпа взволнованных людей. Время будто остановилось, я отчетливо различал лица каждого из них. Вот стоит Марина, довольно потягивает из бутылки, прихваченной, видимо, на бегу. За ней дрожит под каплями дождя полуголая танцовщица, которую я запомнил ещё с прошлого раза. Беспокойный муж, которого, как и меня, скрутила охрана, слился в поцелуе с одной из девушек-крупье. А спасший меня бармен бросился в объятия матери, окрестившей меня перед входом.

Получилось.

Время становится гуще и, наконец, замирает. Вспышка чистого света озаряет все вокруг, даруя измученным людям долгожданное освобождение. Под дождем остаемся лишь я, вернувшийся утром из Европы толстяк, вдовец, мать бармена и ещё одна женщина, не знакомая мне. Все озираются, не в силах осознать произошедшее.

– Доволен?

Я обернулся. В дверях стояла Алена, придерживая губами незажженную сигарету, крутила зажигалку между пальцев.

– Ты освободил их. Но далеко не все это заслуживали.

– Не хочешь выйти? – Я заметил, что женщина так и не ступила за порог.

– Зачем? Что ждет меня…там? – Она посмотрела в темноту ночного неба.

– Справедливость?

Алена хмыкнула.

– Справедливости нет, Сергей. Есть только я, – процитировала она и щелкнула зажигалкой.

Вокруг неё словно сам воздух загорелся. Волна жара ударила мне в лицо, но через секунду все исчезло. Остался лишь пустой зев дверного проема, обгоревшие развалины и горстка напуганных людей.

Я подставил лицо летящим с неба каплям.

***

– Вкусно?

Краснолицый мужчина уселся напротив. Его широкая улыбка здорово подошла бы для рекламы зубной пасты.