Я окончательно убеждаюсь в этом к концу каникул. Я решил только три задачи, и то в одном ответе я не уверен. Увы, я далеко не гений. Мозги у меня самые посредственные. Но математика, даже самая сложная, хороша тем, что ее можно взять упорством и зубрежкой, а это я умею.

Впереди полтора года, я справлюсь. Вот только не люблю впустую тратить время. С хорошим репетитором дело пошло бы легче и быстрее. Взять бы дополнительные уроки хотя бы на полгода… Наверняка задачи в билетах повторяются, и, если вместе с репетитором прорешать достаточно, потом я уже сам доделаю остальное.

Но где найти деньги? Почти три четверти зарплаты я отдаю Нонне.

«Ты живешь в моем доме как паразит. Я плачу за свет, газ, держу твою жопу в тепле и сухости, и ты вот уже четырнадцать лет сидишь у меня на шее!» Так мама год назад намекнула, что пора мне найти работу. И я нашел, и теперь возвращаю маме долг.

Оставшейся четверти ни на что не хватает, с нее репетитора не оплатишь, даже самого дешевого. Что ж, буду надеяться только на себя и заставлю свой глупый мозг трудиться усерднее. Нужно изучать больше учебников, искать решенные примеры.

До конца каникул я не пересекался с соседями, не слышал их ссор и вообще больше не думал о них – так увлекся новыми задачами. Но вот наступает двенадцатое января. Позади моя рабочая смена, надо собираться в школу.

Зевая и борясь со сном, я вожу утюгом по старым брюкам с блестящими от частой глажки полосами. Счищаю одноразовой бритвой катышки со старенького черного свитера. Достаю самодельную манишку – отрезанный ворот от белой рубашки. Сама рубашка давно пришла в негодность, но воротник еще можно носить. Я обожаю белые рубашки, и в будущем, когда разбогатею, у меня будет целый шкаф таких! А пока все, что я могу себе позволить, – надеть такой отрезанный воротник под свитер.

Долго расчесываю волосы – до прилизанности.

Все, я почти готов. Вид строгий и официальный – то, что надо для школы. Но затем позволяю себе единственную вольность: надеваю свой талисман – круглую сосновую шишку на цепочке. Она совершенно не вяжется с моим стилем, но очень дорога мне.

Собравшись, выхожу из дома.

Первым уроком стоит классный час. В кабинете уже много народу. Парни гогочут, девчонки визжат. Не класс, а зоопарк. Парочка одноклассников тут же меня замечают:

– Эй, здорово, Хмурь!

– Хмурь, улыбнись!

– Хмурь, как каникулы провел? У Адамсов гостил?

Одноклассники смеются, упражняясь в остроумии. Ненавижу это дурацкое прозвище, которое они мне дали, но избавиться от него никак не получается. Закатываю глаза и спокойным, размеренным тоном объясняю, что происхождение моей фамилии связано с рекой Хмара – в деревне по ее нижнему течению жили мои предки. А реке, в свою очередь, такое название дали из-за тумана, который постоянно…

Впрочем, меня уже никто не слушает. Вздыхаю. Ну вот всегда так.

С тоской и злостью смотрю на первые три парты третьего ряда – местный уголок позора, сейчас пустующий. Именно там я провел последние три года. Конечно, скоро меня снова туда сошлют, но пока я пару недель могу наслаждаться нормальным местом, поэтому сажусь на первый ряд.

Мой класс разделен на касты. Есть «высшая», есть «серая масса», а есть «изгои» вроде меня. От первых и вторых третьим частенько достается. Особенно мне. Нет, никто не макает меня головой в унитаз и не использует в качестве боксерской груши. Дело ограничивается в основном шутками, но некоторые довольно обидные.

Чаще всего я становлюсь объектом насмешек по двум причинам: из-за того, что у меня никогда нет денег, и из-за выражения лица, которое всегда кого-то не устраивает. А лицо у меня вообще-то нормальное. Просто раздражают эти введенные непонятно кем правила, что человек всегда должен выглядеть дружелюбным. А если мне не хочется?