Через два дня с утра я уже был в вестибюле больнице. Прилично одетый, в руках пакет с фруктами и герберой, в центр которой я приколол золотую серёжку девушки. На стебель герберы повесил маленькую открытку с подписью «Загляни в цветок. Твой друг». Надежда, увидев меня, усмехнулась и слегка кивнула, когда я протянул ей три шоколадки: белый, белый с молочным и белый пористый.

– Вы решили меня покорить полностью, молодой человек? – поинтересовалась она.

– Нет, что Вы, Надежда! Просто считаю, что удовольствие никогда не должно выглядеть, как реформа минимализма. Мы слишком склонны к ограничениям, когда есть возможность получить больше, – «умный я» всегда производил впечатление на людей. Скорее всего, мне доставляло удовольствие видеть восхищение мной в глазах других людей. Воспитание, что сказать.

– Думаю, тебе больше интересна девушка по имени Анна? – поинтересовалась Надежда. Я кивнул. Надежда кивнула. – Тогда могу тебя обрадовать. С ней всё в порядке, посетителей пропускают. Можешь пройти.

– Могу я передать ей вот это? – скромно протянул я Надежде цветок и пакет с фруктами.

– Если пожелает меня видеть, тогда я зайду. Не хочу оказаться незваным гостем.

– Да, парень, ты умница! Почему за мной так вежливо никто не ухаживал? Давай передачу, – Надежда протянула руку, взяла мои подношения. – Жди здесь, я быстро, – встала и ушла.

Я ждал недолго. Надежда вернулась, с любопытством посмотрела на меня и сказала:

– Вас пригласили войти. Только скажи мне, почему девушка так разволновалась, понюхав твой цветок? Она была то ли в ужасе, то ли в восторге, мне трудно было разглядеть через бинты на её лице, но вела себя возбуждённо.

– Женщины вообще народ труднообъяснимый. Откуда мне знать, почему. Может, просто попал в точку с букетом, – я создал невинное выражение на своём лице и пожал плечами.

– Палата та же, тридцать первая, третий этаж. Проходи, – Надежда протянула мне халат и пропустила меня через турникет, указав вход на лестницу. – Там, перед входом на этаж, ящичек с бахилами. Не забудь надеть. Удачи.

– Спасибо, Надежда, – поблагодарил я, натянул халат и, сдерживая внутреннее волнение, прошёл в указанном направлении, преодолел лестницу, не забыл про бахилы на входе в третий этаж, нашёл нужную палату, постоял перед дверью в палату, слушая, как бьется моё сердце в груди. Постучал.

– Войдите, – послышался голос за дверью, я вошёл.

На кровати полулежала девушка. На загипсованных ногах, приподнятых над кроватью простой конструкцией, накинута простыня. Голова девушки почти вся забинтована, видны только глаза, выпуклость носа. Не перебинтованы только рот с подбородком, значит челюсть не повреждена. В руках девушка теребит подаренную мной герберу и внимательно смотрит на вошедшего, то есть, на меня.

– Я тебе нравлюсь такой? – спросила она отрывисто и глухо, будто через вату.

– Я не думал об этом. Знаешь, твои слова проходят фильтрацию и теряют резкость, – с этими словами я прошёл вглубь палаты и присел на краешек стула. – Думал, ты сразу спросишь про серёжку.

– Говорить больно. Лучше скажи, где ухо, из которого ты вынул её,– глаза девушки немного злы и не особо приветливы.

– Растёрто в прах. Было бы глупо собирать его по асфальту, – лгу я, но, неожиданно для себя, тут же признаюсь. – Оно у меня в банке со спиртом хранится. Так получилось, – пожимаю плечами и ожидаю реакции Анны.

– Пусть там и хранится, – её взгляд почему-то успокоился и она расслабилась. – Я бы не хотела, чтобы ты его сюда притащил. Было бы страшно увидеть своё ухо в чьих-то руках. А вот за серёжку спасибо. Бабушка подарила. Как ты меня нашёл?