Когда он уезжает, я страдаю от одиночества, а дом погружается во мрак. Я не могу заснуть, встаю, бреду к гардеробу, открываю дверцу. На полке под свитерами спрятана бутылка вина. Как-то вечером, после школы я стянула ее с кухни Джейни и сунула в свой рюкзак. Джейни даже и не заметила. Не помню, наказали ее тогда родители или нет.

На цыпочках я спускаюсь на кухню, выдвигаю ящик с ножами и вилками. В темноте нашариваю штопор. Беру. Тихонько возвращаюсь к себе.

Ввинчиваю штопор в пробку, откупориваю бутылку. Наливаю золотистую жидкость в стакан. Осторожно пробую. Вино легко втекает в меня, и я ощущаю тепло во всем теле. Еще глоток, и я зажмуриваю глаза, ощущая новый прилив тепла и солнечного света. Теперь мне лучше. Мне хорошо. Еще глоток. И еще. Вскоре все мои тревоги поблекли: ну и что, что кончились карманные деньги, что меня на месяц запрут дома – какая это все ерунда… Боль в щеке, оставшаяся от маминой оплеухи, исчезла. Не могу объяснить, как это и почему, но я ощущала себя посторонней, словно я не принадлежала к нашей семье. Иногда мне казалось, что мама меня ненавидит. Я закрываю глаза и пытаюсь стереть из памяти те слова, что подслушала, сидя на нижней ступеньке на лестнице: «Трудно не любить Хьюго больше».

Я допиваю стакан и наливаю себе еще. Я улыбаюсь и больше не страдаю от одиночества. Вино уносит меня в счастливое место, далеко-далеко от дома.

@Гато-о-Шоколад.

Ланч сегодня!

Чоризо & Каннелони – фасолевый суп вместе с нашим прославленным шоколадом.

Как вкусно!

Я работаю в Белсайз-Парк в кафе «Гато-о-Шоколад». Белсайз-Парк – маленький анклав в конце Белсайз-Лэйн, малоизвестная часть Лондона, куда, к счастью, почти не забредают туристы. Что мне нравится в этой деревне – то, что большинство лавок и кафе независимые. Тут есть своя прачечная, семейный зоомагазин, лавка деликатесов, где продают умопомрачительной вкусноты сыры, салаты и паштеты. И все это в стороне от популярных маршрутов, а мне нравится жить в таких местах.

Когда я вхожу в кафе, меня радушно встречает знакомый запах свежего чесночного хлеба с розмарином и зимнего супа, который варится на плите. Я прохожу мимо стола, где разложены кулинарные книги в твердом переплете и соблазнительных суперобложках, на которых изображены карри из Индии, паста домашнего приготовления и рыба, маринованная на травах из Италии, мясо для барбекю из Австралии и британские пироги с золотистой корочкой.

На стеллажах, обрамляющих две стены кафе, лежат и другие книги по кулинарии. На одном стеллаже книги разделены по секциям – овощи, сыр, мясо, выпечка, хлеб, кофе, вечеринки, здоровье, детские книги, специи и травы. Стеллаж у противоположной стены разделен на страны.

Наша кухня в одной стороне кафе, можно сказать, прилеплена сбоку. Она маленькая, вся в белом кафеле, с современной, со множеством функций плитой и духовым шкафом; на крючках висят медные сковороды; еще у нас есть старомодный миксер и белые фарфоровые горки для выпечки. На доске мы пишем каждый день меню ланча. У нас пять маленьких столов на двух-трех человек и большой стол на шесть персон, который стоит возле стены с изображениями лобстеров, перца чили, тарелок с супом и оливкового масла в бутылках. Еще есть мягкий диван, на котором клиенты обожают сидеть с капучино и книгой. И есть стеллажи, где продаются журналы «Шеф-повар», оливковое масло разных сортов и красное вино, произведенное во Франции на собственном винограднике моего босса.

На кухне я работаю вместе с Мэри-Джейн. Ей под шестьдесят, и она трудится здесь уже десять лет, со дня открытия этого кафе. Она приехала с острова Св. Елены, крошечного тропического островка в южной части Атлантического океана, знаменитого тем, что там жил в изгнании и умер Наполеон. Она маленькая, полная, с копной густых темных волос и решительной походкой. Когда почти четыре года назад я пришла устраиваться на работу к Жану, она стояла в своем цветастом фартуке с каменным лицом возле раковины и уж точно не светилась радушием. «Мэри-Джейн – наша гордость, – заверил меня Жан и подмигнул ей, что она благополучно проигнорировала, – но она не очень умеет… – он щелкнул пальцами, – вести беседы». – Мэри-Джейн отмахнулась от него как от назойливой мухи, но я заметила, что они тепло относятся друг к другу.