Он был честен с Тис, Сайгеном, определяя свою позицию, никого не обвинял и не жаловался. Хотя знал, что мог бы попробовать оскорбиться, вот только не ему осыпать упреками близких ему людей. Сайген, возвращенный эмпат, убив ради него, соскочил с устоявшейся оси; неудивительно, что начал кидаться из крайности в крайность. Теперь сколько ему потребуется времени, чтобы прийти в подобие равновесия – Шейд не знал. Тис вернула ему способность получать удовольствие от простых вещей. Поняла его. Открыто и толково указала путь. Но вместо благодарности он, прекрасно зная о чувствах эроса, посмел забыться.

Не имел он никакого права упрекать. Должен был быть счастлив, что все же сложилась их пара.

Однако, говоря все это себе, утешение находил довольно слабое.

– Эй! Не вопи тут! – вторил его рычанию возмущенный голос.

Шейд чуть не завалил мотоцикл, удерживая его до этого ногами. Резко обернулся, шаря диким взглядом по мусору под гаражами. А когда из одной из куч выглянуло сонное лицо, которому помешали посторонние звуки, с шумом выдохнул: обычный подгулявший мужик стал свидетелем его срыва. Неважно и не страшно, он все забудет. Даже если видел больше чем надо было.

– Уезжаю.

Шейд снял шлем, чтобы оттереть лицо, и надел его обратно. Опустил визор, завел двигатель.

Эмоциональные срывы имеют обыкновение либо отступать, либо усугубляться. И в его случае лучше склониться к первому варианту, потому как посещать специалистов по правке нарушений у него желания не было.

Оттолкнулся ногой от земли и направил мотоцикл к выезду с металлического кладбища забытых гаражей и заблудших людей.

Нуувешт все так же задыхался в августовском солнцепеке и обливался потом десятков тысяч жителей, встреченных Шейдом по пути к психиатрической больнице, куда решил заехать из-за слов Сайгена. Эрос дело говорил, вот только реакцию персонала на интерес к визитам за закрытыми дверями предугадать было несложно. Поэтому Шейд, направляясь к лечебнице, не рассчитывал на откровения персонала, пострадавшего от рук Атари. А больше надеялся на Лейтиса Вилдижа, с которым созвонился предварительно. Следователь как раз занимался изучением места обитания покойника и согласился встретиться с Шейдом в психушке.

Ждал его опять же на стоянке, любуясь зрелищным залетом на территорию больницы. Поднял руку, показывая, что ждет его.

– Сколько у тебя еще здесь знакомых? – указал большим пальцем себе за плечо, на трехэтажное здание. Шутливо попенял: – Совсем не умеешь выбирать себе друзей.

– Привет, Лейтис, – Шейд снял шлем, стянул перчатки и оперся на руль. – Это был последний. Отсюда.

Лейтис посерьезнел, оглядывая бывшего напарника. Тогда, в самом начале весны, узнав, кто погиб в ночном клубе, он пришел в ужас, но Шейд очень быстро прекратил расспросы, а после и вовсе исчез из города, лишив следователя шанса выразить сочувствие.

– Как у тебя жизнь? – видел и сам, что не очень хорошо. Все тот же заметный налет пустоты на лице, не разгладились хмурые складки на лбу, легкая улыбка предназначалась для отвода глаз. Отвел взгляд на пыльный байк. – Полгода прошло. Где ты прятался все то время?

– Уезжал. Подальше, – Шейд прочесал волосы, нацепил шлем на руль. – Вроде как прийти в себя. А по возвращении оказалось, что убийца, взятый практически с ножом в руке, сначала спрятался здесь, – кивнул на больницу, – а затем слинял на тот свет, окончательно избежав наказания. Как так вышло, Лейтис?

Следователь пронзительно вгляделся в хмурое лицо.

– А то ты не знаешь, – негромко напомнил, – кем является его отец и на какие чудеса способна присыпанная золотом власть. Может, – злорадное оживление искривило губы Лейтиса, – теперь он испугается. Когда появился человек, способный лишить его всего. Даже бабули об этом на лавочках шепчутся.