– Никлас, где вы были все это время? Как вы жили? – сыщик оглядел непритязательную обстановку кухни. – С кем? Кто вам помогал?

– Я сам себе помог, – коротко ответил Крайтон. – Меня обнаружил один человек, он же и дал мне кров, пищу и работу.

– Антон Бражич, – кивнул Хорас, уловив нежелание говорить. – Наслышан. Вы все это время были при клубе?

– Не все. В Нуувешт переехал уже после двадцати.

– И узнали о вас только сейчас, совершенно случайно, – подытожил сыщик и принял из рук Крайтона кружку, исходящую горчащим паром. Втянул носом и улыбнулся. – Вы долго учились пить такой кофе. Отец ваш смеялся, а вы упорно привыкали к этому вкусу, потому что его пил папа. Вижу, привычка не пропала.

– Сахар дать?

– Нет, благодарю. Я тоже любитель горечи. Насчет заявления…

– Готовьте, – вздохнул Крайтон. Жать руки и улыбаться – не думал, что так закончит свою карьеру убийцы из Химеры. Сайген живот надорвет от смеха, увидев его в костюме.

Четко распознал момент, когда проснулась Хана: охватило беспокойство и желание выпроводить Хораса побыстрее. Крайтон невольно улыбнулся своим порывам, представив, что же он станет делать, когда на нее уставятся камеры и фотографиями запестрят все новости.

– Моя девушка, – начал, подбирая слова. Хорас ждал. – Ее будут охранять два моих друга. Из тех, кому я доверю свою спину.

– Мы можем выставить вокруг нее заслон из профессионалов.

– Пусть будет заслон. И два человека, которые станут защищать ее не из-за денег, а из-за нее самой.

Хорасу осталось только принять слова Крайтона к сведению, потому что они не были вопросом, не требовали обсуждения.

Сыщик допил кофе, встал, понимая, что ему пора. Взгляд хозяина квартиры постоянно устремлялся в коридор, он с трудом сидел на месте и пальцы отбивали по столу нетерпеливый ритм. Весь его вид выражал желание перебраться из одного помещения в другое, а за гостем закрыть дверь.

Молодой и кипящий. Хорас повозился с замками и покинул квартиру, намереваясь тотчас же заняться вопросом об отмене решения о признании Никласа Шерена умершим.

Крайтон запер двери, постоял, прислонившись к ней лбом. Пока вокруг его талии не обернулись руки Ханы, а ее нос не уткнулся в спину, овевая теплым дыханием.

– Он все же пришел.

– Пришел, – отозвался Крайтон, поежившись от побежавших мурашек.

– И ты согласился, – Хана не спрашивала, она знала, что ответ будет именно такой.

– Да.

Опустил глаза на ладошки, потянувшиеся вверх и сжавшие его напряженные мышцы на груди.

– Ты нервничаешь из-за этого.

– Ошибаешься, – глухо возразил Крайтон, безуспешно пытаясь расслабиться. – Не из-за этого. На тебе нет одежды.

– Нет, – рассмеялась Хана, прислоняясь к Крайтону, чтобы он убедился сам. Грохот под ее рукой стал отчетливее. Крайтон прикусил губу, ощутив на себе ее язык, гуляющий по спине.

– Вот поэтому и нервничаю, – Крайтон развернулся, заключая Хану в объятия. Наклонился, покрыл легкими поцелуями лицо. – Потому что на мне ее слишком много.

Помнится, было время, когда она чуть ли не силком стягивала с него шмотки, зля, ловя на оговорках. А сейчас не мыслил ситуации, когда не обнажился бы по щелчку ее прозрачных пальцев, полностью отдаваясь во власть ее фантазии. И Хана вовсю этим пользовалась, одним взглядом делая из него дрожащего раба.

– Каким ты меня хочешь? – прошептал в трогающие его губы.

– Одевайся, – велела Хана. Крайтон слушал не слова, а голос, поэтому только кивнул. Соглашаясь и раздеться, и одеться одинаково охотно. – Тот костюм, который мы купили. Без рубашек, без белья, на голое тело. Я хочу сексуального наследника.

– Галстук использовать? – пальцы Крайтона зарылись в копну светлых волос. Сегодня они играют в игры, понял. Хана прихватила его губу зубами и потянула, чтобы тут же поцеловать. Потерлась о небритый еще подбородок, отливающий синевой.