Я фыркаю:

– Думаешь, мне надо забрать второго у Рут Сетмайр? Как? Она же даже из дома не выходит.

– Но ты же знаешь, где она живет. Помнишь, мы однажды к ней ездили?

Мы правда ездили. Много лет назад. Хотя и позже мы встречались со скульпторшей. А в последний раз это было… Не хочу даже вспоминать. Это было на похоронах Мики.

– У мамы точно есть адрес Рут в адресной книжке, – говорит Мика.

Я улыбаюсь ей:

– Ты маленький гений. Что бы я без тебя делала?

Сестра улыбается мне в ответ. Она знает, что я нуждаюсь в ней. Я беру ее за руку и быстро сжимаю ее ладонь: один, два, три раза. Это наше рукопожатие.

– Ботанша, – говорит Мика и сжимает мою руку в ответ.

– Смотрите, что я нашла, – говорю я, стоя на верхней ступеньке лестницы и держа в руке адрес Рут, как трофей.

Если Сет и удивлен, что мне удалось найти личный адрес уединенного жилища известной художницы, он этого не показывает. Он на самом деле удивлен тому, что мы просто поедем к ней без предварительного звонка или другой попытки убедиться, что она вообще живет по этому адресу.

– Она разве не старенькая? – спрашивает он.

– И что с того?

– Ну… а что если она… Понимаешь?

– Что если она что? – парирую я, хотя прекрасно понимаю, что он собирается сказать.

– Умерла?

– Да! – говорит Коджи, поднимая голову от гитары. – Что если она умерла, и ее тело разлагается и гниет, и вы, ребята, его обнаружите? И когда вы попадете в дом, она превратится в зомби, а потом обратит вас обоих в зомби, а потом!..

– Да не превратится она ни в какую зомби, успокойся, Кодж, – говорю я, закатывая глаза.

– Но что если она и правда умерла? – спрашивает Сет.

– Тогда мы без проблем заберем себе орла, так ведь? – отвечаю я.

Сет таращит на меня глаза.

– Я не собираюсь вламываться в дом умершей.

– Во-первых, мы никуда не станем вламываться. Во-вторых, чего ты так боишься?

– Я не боюсь… – бормочет Сет.

– А кажется, что боишься. Кажется, ты боишься приключений. Кажется, ты испугался маленькой старушки…

– Маленькой зомби-старушки, – прерывает меня Коджи.

– Не понимаю, почему я даже пытаюсь с тобой спорить, – произносит Сет. – Ты всегда выигрываешь.

– Конечно, – хмыкает Коджи. – Это ж моя сестрица.

– Кто бы говорил, – отвечаю я и ерошу ему волосы.

Он отбрасывает мою руку.

– Ой, ты портишь мне прическу!

Недавно Коджи открыл для себя средства для укладки и теперь относится к своим волосам даже ревностнее, чем я к своим. Я оборачиваюсь к Сету, который все еще смотрит на меня не отрываясь. Сомневаюсь, что он за все это время хоть раз моргнул.

– Так ты едешь или нет? – говорю я, уперев руки в бока.

Он улыбается своей настоящей улыбкой.

– Конечно, еду.

И между нами что-то проскакивает – искорка, будто крошечный светлячок перелетает из его рук в мои. Родители вернутся поздно, и мой план состоит в том, чтобы сгонять в Ньюберри-Спрингс и вернуться домой с дубликатом орла прежде, чем они успеют заметить пропажу.

– Коджи, если мама позвонит, скажи ей, что я у Андреа, – говорю я. – Мы вернемся через несколько часов. В холодильнике пицца, оставшаяся со вчерашнего дня, понял? Не забудь поесть.

– Не забуду, – отвечает брат.

– Забудешь. Ты теперь всегда забываешь поесть, когда играешь на гитаре. Вообще обо всем забываешь.

Мика вела себя точно так же, когда занималась фортепиано, но я сомневаюсь, что он это помнит.

– Да поем я, поем! – говорит Коджи, не отрывая взгляда от видео на YouTube, на котором кто-то объясняет, по-видимому, сложные гитарные аккорды. – Удачи вам с орлом. Если кто-то и способен убедить художницу-отшельницу с прибабахом, которая скорее всего уже превратилась в зомби, расстаться с одной из самых дорогих ее сердцу работ, так это вы.