– И как это ты все успеваешь? – с лукавой улыбкой спросил Джон и подмигнул.

– Это потому, что я не жена, а золото! «А теперь чай!» —сказала она, и в ту же минуту дверь купе съехала в сторону, и появилась улыбающаяся проводница с подносом, на котором, позвякивая чайными ложками, стояло 4 стакана в жестяных подстаканниках. Над каждым из них поднимался густой пар, а на блестящей поверхности плавала долька лимона.

– Но я просил кофе, – в шутку возмутился Джон, когда проводница вышла.

– О! Извините, сэр! – сказал Лэсли, – Ну-ка, Ян, настало время для практики, изобрази нам превращение чая в кофе!

Дело было сделано с величайшим мастерством, даже Джон оценил качество напитка, сказав, что в жизни не пил такого вкусного кофе, да еще и… с лимоном.

– Э-э-э… что-то вот про лимон-то я и не подумал, пап, – признался Ян, и все засмеялись.

После ужина еще долго болтали, играли в шахматы, которые материализовал Лэсли прямо из воздуха, смеялись. Когда за окном стало темнеть, Анна застелила постели, причем Ян готов был поклясться, что одеяла сами вползали в пододеяльники. Наконец, все улеглись. Мальчики на верхних полках, Джон и Анна внизу.

За окном в темноте ночи проносились мимо фонари полустанков. Колеса поезда негромко стучали, навевая дрему. «Как же я люблю поезда», – думал Ян. Он не мог себе объяснить за что, но просто обожал путешествовать поездом: этот запах, мерный стук колес «чу-чух-чу-чух», какое-то необычайно расслабленное состояние, когда ни о чем не надо думать, никуда не надо спешить…

К бабушке ездили каждое лето, сколько он себя помнил. С детства он любил ходить по вагону, держась за поручни, откидывать приставные креслица в коридоре и сидеть на них, глядя в окно. Ему нравилось все: и ковер на полу, и громадный титан с горячей водой и крантиком, из которого капала вода, и ручки на дверях купе, смотрящие вверх, и то, что само купе, как маленький уютный домик, который прячет их семью от всего остального, проносящегося мимо на огромной скорости мира, стоит только закрыть дверь.

Ты сидишь в таком домике, а за окном искрятся закатным солнцем речушки, озерца, заводи вдоль железнодорожных путей, и создается впечатление, что ты расправил крылья и летишь над зеркальной поверхностью блестящей воды, а кругом мелькают камыши, цветы и травы, кусты и деревья, или туман стелется над низиной, создавая сказочный мир вокруг. Где-то там, в заводях, живут русалки, леший да кикиморы. На полях гуляют стада, а когда поезд проходит мост над большой рекой – вот уж страх-то – можно представить, что ты несешься прямо по воздуху.

Глава 9. Аномальная зона.

Перед тем, как погасить свет, Анна посмотрела на мужа и шепнула: «Надо предупредить его, думаю сейчас самое подходящее время». Они закрыли дверь купе на задвижку.

– Ян, ты знаешь, что место, где живет бабушка, люди прозвали «аномальной зоной». Это не просто так, – начал Джон.

– Это «жжжж» неспроста, это уж, как пить дать, дыма без огня не бывает, – усмехнулся с верхней полки Лэсли.

– Уже несколько веков, лет, примерно, четыреста, там происходят разные непонятные события. Даже мы до конца не понимаем, почему это происходит. Аномальная зона очень большая, но нам удалось определить ее эпицентр – это Муруджунская Игла, гора, внутри которой есть что-то, что не фиксируется никакими земными приборами, но дает очень мощное аномальное излучение, которое чувствуют сэнмиры. Никто не может понять, что там, возможно, это разлом миров, и поэтому территория эта обнесена зоной контроля. Мы пересечем границу аномальной зоны на поезде, поэтому проходить контроль будем прямо здесь.