- Для Машеньки сделаем исключение, – совершенно наглым образом улыбается Штейнберг.

- Так все хотят исключений! А некоторым заказчикам никак не откажешь.

- Ну, значит, заказы минимизируем, придётся выкручиваться. Но учти, не более нескольких часов в день!

- Ещё Иришку нужно в детский сад устроить.

- Не вопрос, определим её в хороший частный садик, – в разговоре больше участвует Михаил, а Витя в основном пялится на меня своим грязным похотливым взглядом. За то время, что мы не виделись, он наверняка остался таким же кобелём.

- А что с дочкой будет, когда всё закончится? Вдруг она привыкнет к…? – не могу подобрать подходящее слово вместо «папа».

- А что делают дети, когда родители разводятся? – Михаил отвечает вопросом на вопрос. – Ничего не делают, живут дальше, только с одной мамой.

Бедная моя девочка…

Обсуждаем детали моей роли в предстоящем долгоиграющем спектакле и планы на ближайшие дни. Говорит в основном Штейнберг. Похоже, он тут главный сценарист. Виктор лишь изредка останавливает его, комментируя или задавая уточняющие вопросы. Вроде бы речь обо мне и разговаривают со мной, но складывается впечатление, что они обсуждают всё это вдвоём. Чувствую себя зрителем, третьим лишним. Так и хочется спросить: «Я вам не мешаю?».

Но в кабинете нас четверо. И очень быстро Иришка напоминает о себе. Рисовать ей надоедает. И пользуясь тем, что взрослые не обращают на неё внимания, дочка начинает исследовать помещение. Сначала осторожно, затем чуть увереннее. Я краем глаза контролирую её движения, но не торможу, пока ничего страшного она не делает.

- Значит, завтра в девять у нас нотариус. Не забудь паспорт, – Михаил делает паузу и смотрит на меня. – Затем Олеся с Ангелиной займутся свадебным платьем и гардеробом…

- А Иришка?

Вопрос важный, потому что оставить ребёнка в кондитерской на девочек в моё отсутствие вряд ли уместно – они и так завтра будут работать за меня. Но не таскать же малышку за собой по магазинам! Она точно не даст ничего выбрать.

- Я организую ей няню и форсирую вопрос с детским садом, – Михаил делает какую-то пометку в ежедневнике. – И девочке тоже надо гардероб сменить, я дам на этот счёт указания Ангелине. А мы с Виктором поедем в офис…

В этот момент раздаётся грохот – Иришка, добравшись до письменного стола, роняет подставку для ручек. Содержимое подставки мгновенно оказывается на полу, разлетаясь в разные стороны. Одна из ручек разваливается на части. Я в ужасе хватаюсь за голову, а дочку происходящее веселит, она хохочет.

- Да что же это такое? – Виктор крайне недоволен, даже взбешён. – Это не ребёнок, а терминатор какой-то! Ты что, вообще её не воспитываешь?

Грубый крик пугает малышку, и та начинает плакать. Я бросаюсь её успокаивать, а Штейнберг пытается сгладить инцидент и что-то негромко говорит Виктору. Но тот ругается:

- Ты предлагаешь привести мне их в свой дом? Она же мне тут всё к чёрту разнесёт! Камня на камне не оставит!

За три года он ничуть не изменился – остался таким же бездушным эгоистом. Можно подумать, катастрофа случилась – ручки рассыпались! И с этим человеком я собираюсь заключить фиктивный брак на целых пять лет?

- Витя, не кипишуй. Наймёшь няню, она будет следить, чтобы девочка ничего не трогала. Уберёшь всё из зоны доступа…

Михаил, похоже, тоже не видит в случившемся ничего криминального. Но разве ж этого индюка можно переубедить?

- О боже! В который раз убеждаюсь, что эта авантюра не для моих нервов! Какой-то театр абсурда.

- Да перестань ты паниковать! Всё образуется. Дети – это не так страшно, как кажется на первый взгляд. Пакости они начинают творить, когда становится скучно. Ну и когда перед носом много соблазнов. Если их развлекать, все запрещённые вещи убрать повыше, всё чётко организовать и спланировать, то будет порядок!