Держа путь к норе, она вдруг осознала, что не хочет туда возвращаться. Резко развернувшись, лисичка кинулась прочь от дома, даровавшего ей дополнительный удар по больному месту. Стойкое ощущение опасности следовало за Эви по пятам, и она упрямо неслась вперёд, позабыв обо всем, что было ей дорого. Теперь путь сюда закрыт. Ей не найти больше сил, чтобы вновь прийти на чужую отныне территорию.

Во многих своих смыслах жизнь пуста и безмолвна, но кто знает на что способна госпожа Смерть. Что сама по себе представляет Смерть? Это новое начало, ведущее к чему-то необъяснимому и неизведанному. Это одновременно и конец, тяжелый и печальный. Полное растворение в пустоте. Линия невозврата, пройти которую суждено лишь единожды. То есть, это и новая жизнь, яркая и красочная, и огромная утрата, её дополняющая. В конце своего пути мы можем найти что-то дорогое сердцу, но никто не сможет дать гарантии, что в этом же тёмном или светлом туннеле мы не расстанемся с этим навсегда. Что есть новая жизнь по сравнению с нашей утратой из прошлого. Мы будем помнить и нести в себе эти крупинки счастья, но не при каких обстоятельствах нам не суждено вернуть те сладостные мгновения. Постепенно и они растворятся в пучине неизвестного, и каждое живое существо будет на век забыто теми, кто поклялся о нем помнить вечность.

И я не была исключением из общепринятого правила. В любом случае: хоть с маской, хоть без неё – я обычная лиса. Поклявшись в верном и преданном служении ей – я и подумать не могла к чему это может привести.

«Убивать, убивать».

«Да, дай мне крови. Дай её. Я хочу ещё».

«Мы должны положить конец этому миру и его жалким обитателям».

«Давай же, Эви, не робей. Перед лицом смерти не трусят».

Эти и другие голоса в голове сводили лисичку с ума, доводя до исступления. Она хваталась лапами за голову, стараясь перекричать внутри этот жуткий шипящий глас. Однако, заглушить его не удавалось: маска была сильнее, и всякий раз подавляла волю самой лисы, контролируя её мысли, её действия, её слова… От одной жертвы к другой. Всё светлое оставалось позади, а маска никак не желала насытиться ужасом, кровью, страданиями, требуя все больше и больше с каждым разом. Эви сама загнала себя в ловушку, из которой невозможно было выбраться. И все-таки, страх толкал её на отчаянные поступки, после которых маска теряла свои силы, хотя и лишь на определённое время. Это давало надежду на избавление.

Последним лучом света это было и сейчас. Жизнь в бесконечном мраке, тьме, неизбежности того, что раз за разом должно было произойти – сломала Эви, пошатнула её и без того травмированную психику. Решив для самой себя, что она больше не станет с этим мириться и попытается дать отпор воле маски, лисичка впервые за столько лет позволила себе ослушаться.

Как безумный ученый следит за своим подопечным, расчленяя его на атомы, так и она с отсутствием всякого интереса ждала итога. Чем для неё обернётся подобный риск для жизни? Эви с трудом назвала бы это жалкое существование «жизнью». Она не была личностью или живым существом со своими стремлениями или желаниями. Маска стёрла её индивидуальность, оставив лишь глупую подпевалу собственных амбиций.

Лисичка уверенным шагом двигалась по направлению к обрыву. Скоро всё закончится. Яркие багряно золотые с редкими изумрудными проблесками краски совершенно не вязались с задуманным ею. Голос маски молчал.

Остановившись около кривой коряги, единственной отделявшей её от тёмного ущелья, в котором дно скрывалось за чёрной тканью темноты, плутовка обернулась на прозрачный сосновый лес, пронизанный светом. Родные полянки, родные тропинки. Где-то в глубине скрывалась нора, в которой только просыпались после длительной ночи её родственники. Эви молча прощалась с ними. Она больше никогда не зайдёт в гости не затеет уборку… Лиса вздохнула и улыбнулась. Она готова…