- К нашему превеликому сожалению оказалось, что некоторые… конкурсантки весьма легко внушаемы. А сами понимаете, в нынешних обстоятельствах, мы не можем позволить себе победительницу… со столь явным недостатком.

Лизавета слегка наклонила голову.

В подобных обстоятельствах?

Это она… нет, конечно, слушок пошел сразу и как-то так даже окреп, утвердился… но получить подтверждение… почти прямое…

В работе своей она привыкла иметь дело с намеками, отчетливо понимая, что от собственно доказательств они весьма существенно отличаются. И сейчас… еще одно испытание?

Конкурс, кажется, будет не таким уж простым делом.

- И я прошла? – хлопнуть ресницами, но не переигрывать. Обмануть менталиста подобного уровня невозможно, но… кто говорит о лжи?

Лизавета давно научилась играть с правдой.

И нет, она не дурочка.

И не наивна.

Она… обыкновенна. Именно, главное, себя в этом убедить. Просто девушка, решившая попробовать силы. Почему бы и нет? Она ведь имеет право… по условиям конкурса… она…

Менталистка улыбнулась.

И подмигнула: мол, мне понятны твои игры, но я смотрю на них сквозь пальцы. Лизавета провела пальчиком по гладкому фарфоровому боку чашки: не стоит поддаваться.

Прием известный и при толике везения…

…их ведь учили держать ментальные щиты…

- Значит, вы решили попробовать свои силы? – госпожа Игерьина провела ноготочком по фарфору, и тот издал премерзейший звук.

- Я, конечно, понимаю… - Лизавета заставила себя сидеть спокойно.

Подобные шуточки менталисты частенько используют, чтобы разрушишь спокойствие собеседника.

- …что я, верно, не совсем соответствую образу… и может, не так, чтобы красива… но это ведь шанс…

Искренность.

И только она… это действительно шанс, не только для Лизаветы – сама она давно уж смирилась с участью неприкаянной старой девы, - но для сестер. Ульянка уже заявление подала… а как сияла, узнав… тетка, конечно, заподозрила неладное, однако промолчала…

- Что вы, - госпожа Игерьина прищурилась. – Вы слишком строги к себе. Но я хотела бы знать, что вы всецело отдаете себе отчет… конкурс потребует от вас немалых сил, что душевных, это ведь непросто… что физических…

И вновь внимательный взгляд.

- Я готова, - Лизавета осознала, что она и вправду готова.

И не только ради денег, хотя они нужны, конечно, ведь кроме Ульянки и Марьяша подрастает. И тоже надеется, и никак нельзя ее этой надежды лишать.

А значит…

…ради них.

И еще отца, который верой и правдой служил отечеству. И ради матушки, верившей, что Лизавета обо всех позаботится… и ради себя самой.

Не юная?

Пускай.

Далеко не красавица?

Не важно.

Она сделает все, чтобы в конкурсе этом задержаться как можно дольше…

- Ваше настроение мне нравится, - сказала госпожа Игерьина, доставая из стола пакет бумаг. – Будьте добры прочесть. Если что-то не понятно, спрашивайте… как только подпишете…

…читала Лизавета быстро.

И подпись поставила недрогнувшей рукой.

Паковала чемодан – ужасающего великолепия вещь – под тетушкины причитания.

Ефросинья Аникеевна была, безусловно, женщиной предобрейшей, иная не стала бы возиться с сиротами, но при всем том совершенно обыкновенной, далекой от мира магического и полагающей, будто истинное счастье порядочной девицы – удачное замужество.

И степень удачности определялось исключительно состоянием жениха.

Потому ей, смиренной и тихой, жизнь свою прожившей с мужем, родителями выбранном, были непонятны ни Лизаветины терзания, ни тем паче стремление ее отправить сестер на учебу. Учеба для девиц вовсе излишество, а уж денег стоит таких, на которых отличное приданое справить можно.

- Фома Ильич вновь заглядывать изволил, - со вздохом произнесла она, изгибаясь, заглядывая в глаза Лизаветы с непонятною робостью. – Спрашивал, не передумала ли ты…