– Может, хватит? Если он разобьётся, нам обоим достанется.

– Ну, а если я скажу, что неуклюжая одноклассница уронила его, а на меня пытается всё повесить? – схитрил Игорь.

– Перестань, пожалуйста, над ней издеваться, Игорь, – сказала я. – Мы знаем, что нам поверят, а не тебе. Биологица всё ещё помнит, как ты разбил её цветок.

– Что-что? Я не слышу, что ты там мямлишь, книжный червь, – ответил он.

– Сам ты червяк… – уже не так смело пробубнила я.

Игорь был похож на варенного рака. Обидчика выворачивало от злости.

– А ну, повтори! – он закричал.

– Что слышал, – я ответила ему, хоть мне очень не хотелось этого делать.

Больше всего я желала провалиться под грязный пол кабинета.

Я увидела синяки, спрятанные под рубашкой Игоря, когда он заносил свою руку на меня. Через пару мгновений, которые казались мне вечностью, моя щека неприятно заболела, она стала точно такой же, как лицо обидчика. Красной. Катя в ответ тоже пыталась ударить его и уронила микроскоп. «Наконец-то он разбился!» – подумала я, и в этот же момент в кабинет вбежала учительница.

– Да что вы себе позволяете! – разъярённо прокричала биологица. – Шпана малолетняя! Кто из вас разбил микроскоп? – учительница продолжила. – Сейчас все пойдёте к директору, если не сознаетесь!

Тишина, Игорь с Ариной криво улыбались. Катя проиграет.

– Я разбила микроскоп, извините, пожалуйста… – соврала я.

Биологица, похожая на расфуфыренную курицу, раскудахталась по полной программе. Она грозилась позвать моих родителей в школу, но ей не удастся затащить мою маму или бабушку в кабинет директора.

Игорь остался довольным.

Под конец учебного дня всё уладилось, но в учительской преподаватели всё ещё шептались о «девочке-хулиганке с безалаберными родителями», а биологица оплакивала потерянный и ушедший из этого мира микроскоп.

По дороге в библиотеку, куда я с радостью шла (подальше от нервных учителей), Катя догнала меня и поблагодарила, ей было важно, чтобы её родители не узнали об этом.

– Ты больше не в обиде на меня за тот случай с юбкой? – спросила я.

– Конечно, нет! Эта не твоя вина в том, что ты случайно упала.

– Получается, мы теперь друзья?

– Ну, получается, да. И ещё раз спасибо.

Мы долго шли вместе. Оказалось, что у нас схожие интересы, она тоже любит читать, и ещё мы ходим в одну и ту же библиотеку! Кате не нравилась фантастика, как и мне. Думаю, что бабушка оценила бы это.

Выходные. Мама уже неделю была дома. Рекорд за последнее время. Она ещё не знала, что «я» разбила микроскоп, поэтому была весёлой, и мы вместе готовили печенье. За контрольный диктант по английскому, моему самому ненавистному предмету, я получила 10, и мама ласково называла меня Софийкой, хотя мне не нравится это прозвище. На ужин к нам пришла бабушка, только переступила порог нашей квартиры и говорит:

– Только начало октября, а такой дубак! – она высморкалась в салфетку и продолжила. – Ну что, София, как твои дела в школе?

– Знаешь, мам, я так ей горжусь, она получила 10 по английскому! Одна из всего класса! – ответила за меня мама.

Мне так хотелось вставить свои пять копеек, но взрослые беспрерывно обсуждали мои же успехи.

Я натянула пальто и закрыла за собой дверь.

Мы гуляли с Катей. Проходя мимо школы, мы вспомнили об Игоре. И обе поняли, что больше не позволим ему обидеть нас.

– Я кое-что узнала про Игоря, – сказала Катя, – мама рассказала… У меня есть план.

На следующий день перед уроком русской литературы Игорь снова подкалывал нас:

– Две неудачницы сидят вместе.

Мы молчали.

– Что, разговаривать со мной не хотите? – продолжил он.

Мы ничего не сказали.

Вчера с Катей мы договорились не обращать на него внимания. Она достала свой телефон и включила новую игру, которую скачала вчера, специально для таких случаев.