Но самое дорогое для него было после концерта. Потому что его хвалили все.

Родители, группа, родители членов группы, учителя, незнакомые гости… Каждый подошел, и сказал хоть пару слов о том, что он сделал весь концерт. Это было настолько непривычно, но настолько приятно, что разгорающееся в груди пламя никуда не исчезло, а свернулось в маленький комочек и уютно заворчало между ребер.

Все было так хорошо, что даже не верилось. Но, в итоге все снова пошло под откос. Одно маленькое решение, небольшой разговор…

И в их группе новый член. Гитарист. Еще один.

Первое, что он почувствовал, была радость от того, что можно заиметь еще одного друга. Потом пришла досада, что нужно узнавать его, чтобы нормально общаться. Но попытки познакомиться человека закончилось очень быстро – его звали Ярик. А потом пришла чистая ревность.

Вся группа активно узнавала нового человека, все ему помогали, потакали. С ним все постоянно общались, а любая попытка обратить на себя утраченное внимание заканчивалась глупо, неловко и ни к чему хорошему не приводила. Да и Ярик с чего-то не возлюбил первого гитариста и в его сторону посыпались вечные подколки со стороны как его, так и остальных членов.

Это было обидно, но вполне терпимо. Ровно до сегодняшнего дня. Именно сегодня новичок переполнил чашу терпения, всего одной сказанной невпопад шуткой. Всего одна фраза, но она настолько попала в больную точку, что даже не верится, что Ярик так плохо знал его.

«Да не бойся, мы же не исчезнем».

И он сорвался. Накричал, выговорил почти все, что о нем думает, оставив невысказанными только самые сокровенные обиды, те, что задевали самые глубокие проблемы. Но больнее всего было то, что стоило ему наконец немного успокоиться и сделать перерыв, как остальная группа, его единственные друзья, не поддержали его. Как раз наоборот. Они начали доказывать, что он вспылил, перегрелся, перевозбудился и вообще-то ему бы стоило извиниться.

«Неужели они в самом деле решили заменить меня на него?»

Он просто развернулся и ушел. Оставил все, даже гитару положил, где стоял. И ушел. Сел на мотоцикл и уехал в город.

У него не было человека, к которому он мог бы прийти без разрешения и получить поддержку. Точнее, этот человек остался в том проклятом зале, где они репетировали. Он просто гнал по городу, без цели, а в голове только прокручивались последние события. Ему было слишком обидно, слишком больно.

Он открыл визор, чтобы ветер начал бить в лицо, хотел почувствовать холод и резкий воздух. Но не подумал о том, что от такого глаза начнут слезиться, а на дороге, да и на такой скорости это совсем не хорошо. Он осторожно поднял руку, чтобы вытереть холодные капли…

Последнее, что он запомнил – это светящие прямо в лицо фары.

*

Белый потолок. Он близко и далеко одновременно. Между лицом и потолком появилось темное пятно. Кажется, оно шевелилось…

Он не знал, сколько времени он так пролежал. Темное пятно то пропадало, то снова появлялось, и это, с одной стороны, немного нервировало, но, с другой стороны, оно было хоть каким-то разнообразием белому потолку.

Наконец, пространство вокруг начало проясняться, и стало понятно, что потолок не такой уж и белый, а скорее грязно-серый. А когда снова появилась это странное пятно, то стало понятно, что это лицо. Но он всё еще видел все очень размыто, и, чтобы разобрать, чьё это лицо, потребовалось еще какое-то время. Наконец выяснилось, что это было лицо того человека, которого одновременно хотелось видеть меньше всего и было очень приятно, что он сейчас здесь. Это было лицо его первого лучшего друга, того, который вытянул его из болота.