Так вчерашний день и закончился – полным провалом. Вероника ни на шаг не приблизилась к статусу «скверного мальчика».

Увы, но и новый день не принес ничего хорошего. Напрасно Вероника надеялась на школу. Оказавшись среди одноклассников, она так оробела, что одна только мысль сделать что-то не то вгоняла ее в оцепенение. К тому же девочка догадывалась, что на фоне блистательного Феликса (кстати, кидавшего на нее весьма хмурые взгляды) прослыть скверной девочкой будет очень непросто. На это могут понадобиться многие месяцы упорного труда. А может, и века. Потому что рядом с хулиганом номер один все остальные ребята казались образцом воспитанности и послушания – даже если ходили на головах. Перещеголять Феликса – такая миссия вообще может оказаться невыполнимой.

Вероника так расстроилась, что не смогла усидеть до конца занятий – сбежала с двух последних уроков и уныло добрела до вчерашнего сквера. Здесь ее ждал очередной неприятный сюрприз: из-за того, что день выдался солнечный, вокруг пруда прогуливались парочки и мамаши с детьми. А так хотелось посидеть в одиночестве у воды!

Она направилась было к выходу, как за ее спиной раздался уже знакомый приглушенный голос:

– Сегодня ты еще несчастней.

Вероника резко обернулась. Человечек-клякса выглядел так же, как и вчера. Черное-пречерное пятно на фоне яркого весеннего денька.

– Ничего не выходит, – пожаловалась Вероника, радуясь, что нашлось, с кем поделиться неприятностями.

– В смысле? – полюбопытствовал Карл, указывая в сторону ближайшей свободной скамейки.

Они присели, и Вероника объяснила:

– У меня не получается быть плохой. Я даже не знаю, с чего начать!

– Странно… – удивился лилипут. – Делать гадости – это ведь так просто.

– Как же, просто! – фыркнула Вероника. – Это смотря для кого. Я всегда совершала только хорошие поступки, мне – не просто!

– Хорошие, говоришь… Например?

Девочка замялась. Странный какой-то вопрос задал ей Карл.

– Прилежно училась.

– И что в этом хорошего? – усмехнулся циркач.

– Как это? – не поняла Вероника.

– Само по себе это не хорошо и не плохо. Ну, вот скажи, почему ты прилежно училась?

– Просто… Меня учили, я и училась. А как же еще? Делала уроки и все такое…

– Вот видишь. Ты даже не задумывалась, как тебе поступать. Делать уроки или нет. Для тебя это автоматическое действие. Как у робота. Если автомат с напитками выдает тебе баночку лимонада, разве это можно назвать хорошим поступком? Он просто делает то, что должен, не задумываясь. Ты, хоть и живая, а поступала точно так же.

Вероника задумалась. Мнение Карла ее смутило.

– Давай другой пример, – потребовал карлик.

– Родителей слушалась, – произнесла Вероника, уже как-то неуверенно.

– А почему слушалась?

– Ну… Потому что иначе бы меня ругали или наказывали.

– То есть совершала хорошие дела из-за страха? – уточнил Карл с иронией.

Вероника не ответила.

– Ладно, я тебе помогу, – сжалился собеседник. – Что хорошего ты сделала не себе, а кому-нибудь другому?

Девочка задумалась. А правда, что? Все, что приходило ей на ум, она совершала лишь потому, что или боялась наказания, или хотела хорошо выглядеть, или имела с этого какую-то выгоду, или просто желала, чтобы от нее отстали. А вот так, чтобы просто взять и сделать кому-нибудь что-то хорошее… Странно, но она ничего такого не припоминает.

– Позволь, я попробую объяснить причину твоего замешательства, – прервал ее размышления Карл. – На самом деле ты ничего хорошего в своей жизни не делала. Просто ты не совершала и плохого. Верно?

– Выходит, что так… – растерянно согласилась девочка.

– Вот потому у тебя ничего и не получается. Ты привыкла плыть по течению. Но чтобы совершать поступки – неважно, хорошие или плохие, – надо проявлять волю и характер. А у тебя нет ни воли, ни характера, – жестко заключил Карл.