– Так дорогие мои. Сами знаете, я помочь парню не смогу. А вы сможете. Если постараетесь. Нет, не так. Если ОЧЕНЬ захотите! Просто подумайте о том, что другой надежды у него нет. А я пойду пока присмотрю за тем, который спит.

Женя и Лея побледнели. Посмотрели на меня, потом друг на друга и, одновременно, перевели взгляд на мальчика у своих ног. А молодой воин закрыл глаза, и лицо у него побледнело и заострилось.

Вот…! Опять я глупость сделал. Зачем было надежду давать, если ни в чём не уверен? Мои волшебницы тоже поняли всё правильно и посмотрели на меня с укоризной. Пришлось спешно ретироваться к мужику с «починенными» руками. И вовремя, поскольку тот пришёл в себя. Только ещё не понял, что произошло. Судя по всему, он просто радовался, что боль ушла. И готовился тихо и спокойно отдать концы. Я остановился прямо над ним. Он равнодушно скользнул по мне взглядом. И вдруг снова впился в меня глазами. Очень интересно.

– Вставай воин.

Я произнёс эти слова совершенно бесстрастным тоном. И воин послушался, вскочил на ноги. И он по-прежнему не отрывал от меня глаз. Только я никак не мог понять, на что он собственно смотрит? Не в глаза, даже не в лицо. Так куда? А до мужика только теперь дошло, и он поднял руки к лицу. Смотрел он на них, наверное, несколько минут. А потом снова взглянул на меня. Но на этот раз в лицо.

– Ты сам Ои или один из его посланцев? Ты пришёл забрать меня на Гору?

Это ещё что? Никак религия? Дела! Наличие религии может означать как принятие магии, так и отрицание таковой аки ереси. А мужик ждёт ответа. И что ему сказать?

– Я не Ои. И не его посланник. И я ничего не знаю о жизни на Горе. Ты лежал в поле, без оружия и я подошёл посмотреть на тебя. А теперь ты можешь идти. Я оставлю тебе обе руки.

Последнюю фразу я сказал, надеясь показаться своим. Типа я в курсах местных обычаев. Не тут-то было. Воин явно видел что-то, что убеждало его в собственной правоте.

– Я понимаю. Меня победил голый безоружный раб, и я должен доказать, что достоин подняться на Гору и занять своё место. Я буду служить тебе. И пусть я снова лишусь рук, если предам тебя. Скажи, как я должен тебя называть?

Вот не было печали. Но, если взглянуть с другой стороны может это и к лучшему? Если он уверен, что я толи бог, толи его посланец, то может он и вправду будет вернее, чем любой другой в этом странном мире? Во всяком случае, он может мне рассказать ещё кое-что. И, скорее всего, не обманет.

– Зови меня Лис. И скажи, почему ты так уверен, что я посланник Ои?

Воин даже как будто подрос. Разумеется, фраза ведь выстроена так, что он вполне может принять её за признание своей правоты.

– Твои мечи. Они странной формы, но форма может быть разная. Я видел и прямые мечи, и кривые и длинные и короткие. Но никто кроме Ои или его посланцев не станет носить мечи за спиной. Если ты не хочешь, чтобы тебя узнавали, повесь их на пояс.

Чёрт. Вот я осёл. Арбалеты у девчонок сообразил замаскировать, а про свои мечи и думать забыл. А ведь должен был сообразить. Способ ношения оружия характерен для каждого государства, а в данном случае мира. Иногда по расположению оружия можно определить место, где человек обучался его использованию. А соответственно его сильные и слабые стороны. Так что спасибо мужик, часть долга ты мне уже вернул.

– Сядь и расскажи мне, что ты знаешь про Ои? Но прежде скажи своё имя.

– Ро. Меня зовут Ро.

Воин сел на землю, скрестив ноги. Я устроился напротив. И он начал говорить.

– Ои – Бог воинов. Он живёт на Горе. Оттуда он следит за нами. Воин, который жил и умер с честью, поднимется на Гору и будет жить там, среди братьев по крови. И, если он захочет есть, он получит еду, а если захочет пить, получит сладкого вина. И все ночи он будет проводить с женщиной. Но те, кто предал, струсил или стал разбойником, никогда не поднимутся на Гору. Они будут вечно бродить внутри неё и не увидят мира над облаками.