– У меня денег нет.

Анфиса вспомнила, как Полина очередной раз устраивалась к ним на работу.

– Анфиса, я и твой будущий муж должны знать друг друга, – сказала Полина.

Вышел Самсон, поздоровался.

– Самсон, возьмите меня к себе на работу, – неожиданно для всех попросила Полина. – Я среди вас словно бедная родственница.

Самсон окинул внешний облик странной сестры своей невесты, нашел между ними и сходство, и различие. Полина была ниже ростом.

– Полина, а кем бы Вы хотели работать?

– А Вы как думаете?

– Мне о Вас Анфиса почти ничего не говорила, пройдите в комнату, поговорим.

– Я потому о ней и не говорила, что Полина путем нигде не училась, в учебе у нее была отъявленная лень, но в менеджеры выбилась, да, видно, ей этот труд с поездками порядком надоел.

– Полина, я в затруднительном положении, у нас научно-техническая фирма, могу Вас устроить в бухгалтерию, если переучитесь, больше ничего на ум не приходит. Машину водить можете? – спросил Самсон.

– Не могу.

– Так и я могу ответить Вам: могу взять с последующим обучением.

– Вот Вы какой! – сказала Полина и направилась к двери.

Анфиса пошла следом за ней с одной целью – закрыть дверь.

– До свидания, Анфиса, – сказала Полина, закрывая за собой дверь.

Полина вышла и расплакалась. Амбиций у нее много, а способностей к труду, мало…

– Красивая у тебя сестра, – сказал Самсон.

– А на работу не взял.

– Куда, не скажешь? Вы не очень дружные сестры.

– Самсон, меняй тему, она сама разберется в своих делах, у нее свои непонятные мне способности.

– Заметно.

Полину на работу в хозяйственную службу взял отец Самсона, Антон Сидорович. Как бы они в командировку вместе ездили? А так по делам службы.

 Командировок тысячи в стране – они источник деловой работы, кто едет разбираться в кутерьме, кто бегает по складам, как во тьме, кто план перемещает с криком: "Что, ты!" И самолеты, поезда, машины порою заменяют телеграф, и остаются вновь плаксиво жены, скрывая раздражительные тоны, в довольно непокорный нрав.

И я, их редкий представитель, лечу и еду, сбросив страх. Потом расскажут, кто с кем видел, и не поможет черный свитер от всех злословий, ох и ах. А я люблю уйти с дороги и делать в жизни первый шаг, и перепрыгивать пороги,

пресечь словесные ожоги, и думать, мысленно – я маг.

А за окном чернеет ночь, и стук колес, почти не слышен, и еду я с огнями прочь, и говорю я лишь про дочь, про волосы ее в цвет вишен. А вот и цель. Морозный воздух приятно щеки холодит, и новый город – это отдых от всех заброшенных обид. И сердце с городом парит.

Стучат трамвайчики по рельсам, везут людей на свой завод. Трамваев сказочные рельсы бегут сюда из года в год. В дороге знающий народ. Люблю узнать я новый город, и новый цех, и стаю мыслей, и для стихов есть новый повод – они над головой зависли. Я не одна. Со мною – люди, чей опыт разумом пронизан, идут вопросы по карнизам, ответы – лестницей прелюдий. Командировка вышла в люди.

У весеннего солнца могучая энергия, которая слизывала своим языком снег достаточно быстро, обнажая асфальт, землю и цветы. Оказалось, что различных видов подснежников много, или это просто ранние цветы, и они в скором времени готовы цвести на радость изголодавшимся по цветовой гамме природы глазам. Анна Андреевна посмотрела в окно, а потом на себя в зеркало и осталась довольна своим изображением, она старела медленно и красиво.

Антон Сидорович всегда гордился внешними данными своей супруги, но стопроцентной верности у них не получилось, и они друг друга не винили: так и жили красивой парой, отдыхая друг от друга по взаимному соглашению. Поразительно, но факт: они всегда обращались друг к другу весьма благожелательно, не произнося упреков и назиданий. Они вели себя друг с другом весьма тактично, приветливо и сдержанно.