Тем временем на моем пути все меньше и меньше становилось явных следов жизнедеятельности человека. Крохотный городок плавно перетекал в лес. Вот я уже шагал по узкой, кое-где и вовсе заросшей густой высокой травой тропинке. Вдруг почувствовал: что-то внутри меня резко изменилось, хотя для этого на первый взгляд совсем не было причины. Солнце стало светить как-то по-другому. Я был так увлечен прогулкой, что даже не заметил, как раннее, несущее поток юных надежд и желаний утро переросло в зрелый день. Смогу ли я найти то вдохновение, которого так яростно, можно даже сказать, неистово жаждет все внутри меня? То, что я начал задаваться этим вопросом, говорило об одном: этот скромный городок буквально открыл мне портал вглубь меня же самого, и ответ на него, если ничего не изменится, только один. Конечно же, да. Да, смогу, и это будет лучшее, что я когда-либо искал. Я был просто влюблен в этот день. Во мне не было ни капли усталости. Ноги сами несли меня вперед. Мне так хотелось жить – и я жил, мне так хотелось дышать – и я дышал, мне так хотелось ощущать все вокруг – и я ощущал.

К тебе безумен путь,

Моя ты в жизни слабость,

Всей грудью бы вдохнуть

Воспоминаний сладость.

О том прекрасном сне,

Где ты, собой чаруя,

Дарила счастье мне,

В том мире, где, ликуя,

Мне так хотелось жить,

И я готов до края

Дойти, чтобы продлить

Тот сон, что лучше рая.

Строки родились сами собой. Моей радости не было предела. Я сразу же записал их, так как мог забыть в любую секунду. Забыть и уже никогда не вспомнить, так бывало раньше не раз. В то время, когда я записывал творение, пришедшее ко мне с очередным приливом вдохновения, я на мгновение вспомнил прекрасный силуэт, явившийся во сне, и понял, что адресованы эти строки именно ей, прекрасной девушке, несущей в себе свет. Я внезапно поймал себя на мысли, что уже скучаю по ней. Было такое чувство, как будто она существует на самом деле. Ее просто надо найти, так же как я сегодня нашел вдохновение, чтобы написать о ней. Вот только вдохновение я нашел внутри самого себя. А где искать ее? Во сне? Так она может мне никогда не присниться. В реальной жизни? Нет в настоящей жизни ничего такого чистого и нереально ангельски светлого. Ключевым было слово «нереально». Я вдруг задумался, что начинаю разговаривать с самим собой, причем частично даже проговаривая свои мысли вслух. Надо было присесть где-нибудь передохнуть и возвращаться обратно. А вдруг я вернусь и увижу, что она ждет меня? Ждет и тоже скучает. Так, все – решил я для себя. Надо прекращать полет в заоблачные дали и возвращаться на землю. На сегодня довольно.

Я вышел на небольшую поляну, посередине которой красовалось несколько пней. Один из них был просто огромен. Он буквально впивался своими мощными корнями в землю, словно пытаясь ухватиться ими за жизнь. Но было уже поздно. Вот и они, следы присутствия человека. Где-то они несут созидательный характер, а где-то, как здесь, только разрушения. Хотя, если подумать глубже, вероятнее всего, не будь разрушения, сложно было бы понять, что есть созидание. И все-таки как бы хотелось посмотреть на то, каким был этот колосс при жизни. Вероятнее всего, своими размашистыми, густыми ветвями он дарил тень всему, что окружало его. Спасая жизни других растений, находящихся рядом, не давая им засохнуть в жару. Теперь же повсюду росла лишь трава, в которой можно рассмотреть куски толстенной коры, некогда покрывавшей несомненно величественное дерево. На пне отчетливо красовались следы топора. Когда-то это место стало буквально полем боя человека с природой. В этой схватке человек победил.