– Чуть выше. И левее. Нет-нет, назад. Агггрххх!

Но вот Лираэль коснулась ошейника – совсем легонько, двумя пальцами, – и на мгновение оказалась словно выброшена из мира. Все, что она видела, слышала и осязала, – это знаки Хартии повсюду вокруг нее, словно она ненароком нырнула в Хартию. Под рукой ее больше не было ошейника, не было собаки, да и кабинет исчез. Осталась только Хартия.

А в следующую минуту девушка снова пришла в себя – пошатываясь, борясь с головокружением. Обеими руками она почесывала Псину под подбородком – сама не зная, как это вышло.

– Твой ошейник, – промолвила Лираэль, восстановив наконец равновесие. – Твой ошейник – он как камень Хартии – врата в Хартию. Однако в ходе твоего создания я и Свободную магию видела. Она наверняка где-то там есть… правда?

Девушка умолкла, но и собака не ответила ни слова – до тех пор, пока Лираэль не перестала ее почесывать. Тогда Псина внезапно подпрыгнула и лизнула хозяйку в губы.

– Тебе был нужен друг, – объяснила Псина, пока Лираэль отплевывалась и утиралась рукавами, левым и правым по очереди. – Я и пришла. Разве этого не достаточно? Ты же сама видишь, мой ошейник – от Хартии и, кем бы я ни была, способен меня сдержать, даже если я и задумаю причинить тебе зло. И ведь нам еще предстоит разобраться со стилкеном, верно?

– Ага, – кивнула Лираэль. И, повинуясь внезапному порыву, нагнулась и обняла Псину за шею, чувствуя сквозь тонкую ткань рубашки исходящее от собаки тепло и негромкое гудение знаков Хартии в песьем ошейнике.

Шкодливая Псина терпеливо сносила ласку где-то с минуту, а затем запыхтела и заерзала. Лираэль, благодаря близкому знакомству с псами гостей, отлично все поняла и выпустила собаку.

– Так вот, – объявила Псина. – Со стилкеном необходимо покончить как можно скорее, прежде чем он вырвется на свободу и найдет, кого еще можно освободить или впустить извне – кого-то пострашнее себя. Ты, я надеюсь, уже раздобыла все необходимое, чтобы сковать чудовище?

– Нет, – покачала головой Лираэль. – Если ты имеешь в виду все то, о чем пишет Найджи, – рябиновый прут или меч, в который вложены знаки Хартии, – то нет…

– Да, да, можешь не продолжать, – перебила девушку Псина, прежде чем та продекламирует весь список. – Я поняла. Так почему ты до сих пор не разжилась мечом?

– Ну, зачарованные мечи на дороге просто так не валяются, – принялась оправдываться Лираэль. – Я подумала, добуду где-нибудь обычный меч и наложу заклятия…

– На это уйдет слишком много времени – не один месяц и не два! – перебила Псина, с серьезным видом расхаживая взад и вперед. – А стилкен, я думаю, прорвется сквозь твое запирающее заклинание уже через несколько дней.

– Что?! – пронзительно закричала Лираэль. И, уже тише, повторила: – Что? Ты хочешь сказать, стилкен того гляди выберется наружу?

– Да, очень скоро, – подтвердила Псина. – Я думала, ты знаешь. Свободная магия разъедает не только плоть, но и знаки Хартии. Наверное, ты могла бы обновить заклинание.

Лираэль покачала головой. У нее все еще болело горло с прошлого раза – когда она произнесла главный знак. Попытаться повторить его прежде, чем девушка окончательно поправится, слишком рискованно. Ей не обойтись без поддержки – силы меча, в который вложены заклинания Хартии, – а это вновь возвращало ее все к той же насущно важной проблеме.

– Значит, тебе придется одолжить меч, – объявила Псина, не сводя с Лираэль серьезного взгляда. – Не думаю, что у кого-либо найдется нужный прут. Клэйры с рябиной обычно не работают.

– С мечами, битком набитыми сковывающими заклятиями, тоже, – возразила Лираэль, тяжело опускаясь в кресло. – Ну почему мне не дано быть самой обыкновенной Клэйрой? Если бы я только обладала Прозрением, я не бродила бы по библиотеке и не искала неприятностей на свою голову! Если Прозрение однажды придет ко мне, клянусь Хартией, я больше никогда не стану совать свой нос куда не надо!