Лираэль медленно закрыла книгу и вернула ее на полку, стараясь не звякнуть цепью. В глубине души она осталась разочарована. Она наконец выяснила, что это за существо, но теперь ей нужно еще много чего узнать. Однако при этом некая ее часть испытала громадное облегчение: ей не придется вступать в бой со стилкеном прямо сейчас. Позже… это произойдет позже.

Ей хватит времени на то, чтобы сначала создать фантомную собачку. По крайней мере, тогда у нее будет… будет с кем обо всем этом поговорить. Даже если пес не сможет ей ни ответить, ни помочь.

На последнее заклинание по созданию фантома требовалось четыре часа, так что Лираэль пришлось дожидаться, когда большинство библиотекарей в очередной раз отлучатся с рабочих мест. Если в процессе наложения заклятия ее потревожат, вся работа предыдущих месяцев пойдет насмарку: хрупкая, прихотливая сеть чар Хартии распадется на составляющие знаки, вместо того чтобы быть скрепленными воедино финальным заклинанием.

Возможность подвернулась раньше, чем Лираэль ожидала; что бы уж там Клэйры ни пытались провидеть, им это явно не удавалось. Лираэль слышала, как библиотекари перешептывались о непомерных требованиях Обсерватории; ясно было, что численность девятидневной стражи снова растет, начиная с Девяноста Восьми. Теперь каждый раз, когда созывалась новая, еще более многочисленная Стража, Лираэль внимательно отслеживала момент ухода и отмечала время возвращения. Когда объявили созыв полной Стражи – пятнадцать – шестьдесят восемь, причем в читальном зале поднялся недовольный ропот, девушка прикинула, что у нее есть по меньшей мере шесть часов. Более чем достаточно, чтобы завершить работу над фантомом.

Статуэтка собачки восседала на столе в кабинете девушки, благосклонно наблюдая за всеми приготовлениями. Запирая дверь с помощью чар (ведь младшим библиотекарям задвижки и ключи не полагались), Лираэль весело окликнула ее:

– Ну что, песик, начинаем? – И погладила пальцем каменный нос.

Звук собственного голоса поразил девушку, но не потому, что звучал он все еще хрипло из-за обожженного горла; просто внезапно он показался ей странным и незнакомым. Лираэль вдруг осознала, что за последние два дня не произнесла ни слова. Прочие библиотекари давно свыклись с ее молчаливостью и не пытались завязать с ней разговор: девушка неизменно отделывалась кивком, качала головой либо сразу приступала к порученному делу.

Все, что нужно для создания фантома, хранилось тут же, под столом, на всякий случай прикрытое тряпицей. Лираэль нагнулась, убрала тряпку, осторожно выдвинула подготовленный каркас. Девушка ощупала его, чувствуя тепло знаков Хартии, что лениво плавали вверх-вниз по скрученным серебряным проволочкам, образующим контур собаки. Собака получилась некрупная, не больше фута высотой, – на столько и хватило серебряной проволоки, ведь разжиться ею было не так уж и просто. Кроме того, девушка решила, что держать при себе маленького фантомного песика куда удобнее, чем крупную собаку. Ей же нужен друг, а не пес-охранник.

К каркасу из серебряной проволоки добавились две блестящие черные пуговки вместо глаз и носик из черного фетра, уже напитанные знаками Хартии. А еще – хвостик из заплетенной в косичку собачьей шерсти, украдкой надерганной у нескольких чужих псов в нижней трапезной. Девушка вложила знаки Хартии и в хвост – знаки, определяющие, что такое быть собакой.

А последняя часть заклинания сводилась к тому, что Лираэль предстояло войти в Хартию и выудить несколько тысяч знаков; а знаки перетекут сквозь нее в проволочный каркас. Знаки, что подробно описывают собаку, и знаки, что дадут ей подобие жизни – пусть и не жизнь как таковую.