На следующий день бабушка распустила закатанные по локоть рукава: разъярённый сынок исхлестал ей все руки, которыми бабуля пыталась прикрыть меня.

* * *

Отец частенько возвращался домой под утро. Объяснялось это обычно тем, что ждали какую-то важную директиву из райкома, который должен получить её из обкома, который должен получить её из Москвы от товарища Сталина, который любил работать по ночам. (Прямо «дом, который построил Джо» – дядюшкой Джо называли Сталина американцы). При этом утренний выход на работу не отменялся. Однажды отец пришёл на рассвете и торжественно объявил, что отныне ВКП(б) переименована в КПСС, в связи с чем будут меняться партийные билеты, а, значит, состоится очередная чистка партийных рядов. (5 октября 1952г.) Что такое чистка, все понимали без объяснения.

Летом через Платину в сторону Верхотурья и Серова часто проходили составы с теплушками; на их открытых дверях стояли решётки: это гнали этапы на север области – в лагеря. Теплушки были заполнены заключёнными, и мы с ребятами – из любопытства – во время стоянок подходили к ним, но тут же разгонялись вертухаями. Иногда кто-то из старших пацанов передавал зэкам буханку хлеба, но на этом всё заканчивалось, так как нужно было немедленно удирать.

Самое большое количество лагерей военнопленных Великой Отечественной войны находилось на Урале, а конкретнее, в Свердловской области. Уралу суждено было стать не только опорным краем державы, но большим лагерем для заключенных, среди которых, как известно, были не только враги и предатели.Заключённых лагерей в государственной статистике именовали «трудармейцами».

Хорошо помню март 1953 года, когда умер И.В.Сталин. День был тихий, морозный и очень снежный, словно сама природа тихо оплакивала его уход. Вдруг тишина взорвалась продолжительными гудками нашего лесоучастка и паровозов, которые медленно ползли через станцию.

* * *

А время неуловимо текло, наполняясь значительными и второстепенными событиями. Приехал познакомиться с зятем отец Анны и прогостил у нас долгое время. Следом за ним прибыл её брат Пётр, которому мой отец каким-то образом помог устроиться на работу. А мне подошло время идти в школу.

Никогда не забуду свою первую учительницу – Стихину Александру Фёдоровну, миловидную одинокую женщину, в то время ещё довольно молодую, с копной густых, но совершенно седых волос. Видно, война прошлась и по ней.

Жила Александра Фёдоровна в той же школе, в небольшой комнатке, которая одновременно являлась и учительской. Была она в меру строга, требовательна, но никогда не повышала голос в ответ на наши, иногда очень дерзкие, выходки.

В классе были собраны ребята от семи до десяти лет – последствие войны. Несмотря на разницу в возрасте, мы быстро сдружились группами, которые, как везде и всегда, периодически приходили в столкновение друг с другом.

В связи с быстрым ростом населения лесоучастка количество классов увеличилось до четырёх, а так как классных комнат было две, в школе появилась вторая учительница. Обучение пошло в две смены.

Лесоучасток работал в три смены – страна нуждалась в стройматериалах, ведь война закончилась совсем недавно, и нужно было восстанавливать разрушенное хозяйство.

Заработки рабочих были не слишком высоки. Более-менее высокооплачиваемыми считались лесорубы– вальщики леса, также те, кто этот лес трелевал, и кто вывозил с делянок – водители лесовозов.

Лес с делянок возили на так называемых газгенах – машинах, оборудованных газогенераторными установками. В один из бункеров установки засыпали дрова – мелкие чурочки или отходы деревообработки – там они перегорали; назначение второго, за малостью лет, я не понимал. Водитель делал рейс на делянку, возвращался, снова забивал бункер этими дровами, брал с собой в рейс ещё пару мешков, набитых чурками – это был его бензин.