Вдобавок ко всему у русских оказались в изобилии связки гранат и снарядов, что было обусловлено тем, что рядом были склады 40-ой армии, которые поспешно опустошались. Здесь же, в тылу у обороняющихся, находились и многочисленные подразделения артиллерии, выведенные на полигоны накануне начала войны. Особенно сильно ими укрепили позиции на рубеже железно-дорожной насыпи Русиновичи – Тальминовичи.

Так что вывод напрашивался простой и вполне очевидный. Используя преимущество в авиации, попытаться если не уничтожить живую силу противника и его пушки, то значительно их проредить. После чего быстро прорвать оборону русских до подхода их мобильных резервов.

Именно поэтому вечером были нанесены особенно сильные авиаудары по позициям 55-той стрелковой дивизии, сводным отрядам остатков 14-го мехкорпуса и 28-го стрелкового корпуса. А потом в атаку пошли немецкие танки.

А в это время по проселочной дороге шли отправленные в тыл остатки сводного отряда майора Романова в количестве 29 человек, одной кухни и двух повозок под командованием сержанта Васильева. Позади небольшой колонны в качестве арьергарда ехал трофейный мотоцикл с двумя бойцами и одним пулеметом. Немецкий мотоцикл BMW R-71 то отступал, то нагонял колонну, а затем снова выбирал позицию и прикрывал отход основного отряда.

Двух-котельная полевая кухня «2 КО-У» имела подрессорный ход и довольно плавно катила по проселочной дороге, из трубы вился дым, варилась пшенная каша с мясными консервами. На передке сидел повар Федор Лангет и периодически помешивал варево поварешкой. Лошадь Маруську вел под уздцы красноармеец в полинялой пилотке, Осадчий. Санитар Лаптев шел вслед за упряжкой, изредко переговариваясь с поваром.

– Надо было пару банок-то тушенки оставить, – говорил он. – Зачем все в котел-то спустил!

– Так наваристее будет! Вот завтра дойдем до Слуцка, там нас на довольствие и поставят. А сегодня бойцов надо хорошо покормить, шутка ли без обеда целый день воевать.

– А сами-то что жрать будем, если что случится?

– А ничего не случится! Утром, как солнце встанет, вечернюю кашу доедим и дальше потопаем! Нам ведь еще идти и идти! А ты знаешь солдатскую поговорку?

– Которую? Их много.

– Как полопаешь, так и потопаешь! Вот наши солдатики с утра подзаправятся кашей и до самого Слуцка как потопают! Не догонишь!

Тут в разговор вмешался Осадчий, ведший под уздцы лошадь:

– Это самое главное, чтобы нас немцы не нагнали! Чу, слышите! Опять бомбят, что ли?

– Ну и слух у тебя. Егор Иванович! – уважительно проговорил Лаптев и тоже повернул голову назад.

Все прислушались. Остальные красноармейцы устало брели, поднимая пыль, которая в лучах вечернего солнца отсвечивала багряным зловещим цветом.

Кто-то из шедших впереди тоже оглянулся и сказал:

– Бомбят! Тех, которые заместо нас остались! Повезло сегодня нам!

Действительно, два с половиной часа назад остатки сводного отряда сменили подъехавшие на грузовике солдаты с молоденьким лейтенантом. А потом, на тех же грузовиках отвезли всех раненых, а сержанту Васильеву передали приказ выдвигаться в Слуцкий укрепрайон. Там командование 4-й армии намеревалось закрепиться, опираясь на железо-бетонные доты, и дать отпор врагу. Но нужно было успеть нарыть окопов между ДОТами, оборудовать огневые позиции для пулеметов и артиллерии. А если будет время, то и соорудить ДЗОТы (дерево-земляные огневые точки).

Более того, подбросив свежие резервы на линию обороны, вдоль железнодорожной насыпи в направлении Русиновичи-Тальминовичи, командование серьезно рассчитывало удержать противника на этом рубеже.