Успеваю набросить свою кожаную куртку на оголенные плечики Тины. Декабрь все–таки. Оббегаем ресторан и теперь я – позади нее, прикрываю.

Бежим в сторону заброшенного санатория. Рывком дергаю на себя старую калитку и вталкиваю Тину на территорию. Жгучая, жалящая боль разливается по левому плечу, на долю секунды вырубая все рефлексы.

Отстреливаюсь и, кажется, снимаю того, кто попал в меня.

Без слов Тина сама мгновенно юркает в мою машину и следом за ней – я.

Медленно выезжаем с территории заброшки и в короткое время автомобиль набирает максимальный разгон.

– Надо срочно рану обработать, – затравленно шипит Тина и обреченно мотает головой.

– Нет, царапина, – отмахиваюсь и пробую улыбнуться, – пустяк.

Рана и в самом деле пустяковая. Поверхностная. Парой сантиметров правее – было бы очень плохо. Но Тине лучше о таком и не догадываться.

И так у нас, прямо по курсу её истерика. И не одна.

– Ко мне домой точно нельзя.

Снова этот перепуганный голос, почти сбивающийся на шепот.

– Не волнуйся. Сейчас ко мне на квартиру. Она съемная и кроме пары своих о ней никто не знает. Какое-то время побудем там. Пока не решатся твои вопросы.

Тина усмехается. Горько, так.

– Как ты узнал?

Молчу. Ника просила не палить ее. Подруги все-таки. Обещал ей. Как все уляжется, сами разберутся. Без меня.

Знаю, что Тина – в порядке. Только сильно напугана. Но в целом, ничего критичного. Стараюсь лишний раз не смотреть в ее сторону. Не привыкать.

Сейчас – довезти ее до своей квартиры. Обдумать ситуацию, выполнить свою задачу и уехать. От предложения Кирилла отказаться. Сейчас понимаю, что оставаться в этом городе я не готов. Когда Тина рядом, воспоминания становятся слишком реальными.

– Рома… – тихо произносит Тина, – поговори со мной. Мне правда, очень страшно.

По голосу чувствую, что она готова расплакаться. Держится, но вот-вот…

Поглядываю в зеркала, но все чисто. Скорость надо б сбавить, хвоста за нами нет, незачем привлекать лишнее внимание.

В голове нелепые обрывки из спецкурса по психологии катастроф. Сейчас совершенно неуместные.

– Тина, сейчас доберемся до дома. Сможешь выспаться. Утром расскажешь все, что тебе известно и мы придумаем, как тебе выбраться. О том, что твой Гаршин сбежал, я тоже знаю. Видел.

Тина вздрагивает.

– Ты и про него знаешь?

Усмехаюсь и тянусь к пачке сигарет на приборной панели. Вытаскиваю одну и закуриваю. Густой сигаретный дымок обволакивает легкие, как анальгетик.

– Знаю. Тина, я про него знаю. И про то, что за него собираешься замуж – тоже знаю.

– Рома… – всхлипывает Тина, – все не так, совершенно не так, как тебе кажется. Я не любила его. И не люблю.

Резко замолкает.

Мне тоже ответить нечего. Значит, не любила.

– Тин, давай не будем в дороге выяснять отношения. Я разберусь с Яго, сделаю все, чтоб он тебя больше не побеспокоил. Ты снова сможешь жить своей привычной жизнью. Выйдешь замуж и будешь счастлива.

– А ты?

– Уеду. Как только все закончится.

Тина нахохливается, как испуганный и злой воробей. Остаток дороги едем молча, но напряжение между нами можно хватать голыми руками. Ясное дело, злится.

Имеет право, наверное.

Загоняю машину на подземный паркинг и забираю с заднего сиденья спортивную сумку с оружием. В лифте тесно и поездка на последний этаж – испытание. Тина все еще дрожит от страха и неосознанно льнет ко мне.

Не могу оттолкнуть. Но боюсь прижать к себе слишком сильно.

И не отпустить.

Квартира встречает привычной тишиной, но Тина мгновенно оживляет ее своим присутствием.

– Ты здесь живешь? Как долго?

Чую вопрос с подвохом. Значит, ей Ника могла сказать, что я вернулся полгода назад.