– Когда начнет проявляться вторая жизни Астры, узнаешь. А пока отдыхай. Мы сделали все для твоего комфорта, потеряешь доверие, потеряешь и хорошее отношение.

Марк снова ушел. Мне стало тревожно. Не из-за того, что он сказал, а скорее из-за своего поступка. Хотя его слова про вторую жизнь Астры тоже не выходили из головы.

Неужели она что-то нарушила и ее стали мучить? Сколько же тайн было у той женщины…

Теперь еще больше хотелось все вспомнить.

Через неделю мне удалось попасть в другое отделение, но не тайком. Сотрудники сами отвели меня туда. Как они выразились на “стимуляцию воспоминаний”.

Я очень переживала, потому что понятия не имела, что это такое и как это делают, но Марк сказал, что ничего страшного не произойдет. И что во время процедуры я буду спать.

Так и было.

Меня положили на кушетку и нацепили что-то типа датчиков, которые цепляли на сеансах фиксации воспоминаний. Потом мне вкололи какой-то препарат, и я вырубилась.

Начал сниться сон, как я иду по коридору Центра и слышу визги. Они то прекращались, то начинались заново, и с каждым шагом становились все громче. Дойдя до двери, за которой они издавались, я просканировала глаз и открыла ее. Там были сотрудники Центра. Один из них держал прибор, из которого исходил огонь. Он водил этим огнем по спине девочки, привязанной к непонятной вертикальной конструкции. Но на коже той девочки не оставалось никаких ожогов.

– Успешно! – Сказал тот, кто жег девочку. – Кожа не повреждается! Но волосяные покровы сгорают и чувствительность осталась та же.

– А глаза? – Спросил его сотрудник, сидящий за монитором.

– Глаза тоже могут повредиться, но веки нет.

– Давай следующего.

Они отцепили девочку и одели на нее халат.

Девочка повернулась и посмотрела мне прямо в глаза. Ее лицо было заплакано, а нижняя губа дергалась. Волосы были собраны в пучок, но одна прядь свисала и была обожжена. Чувствовалось, что ей очень страшно. Она не понимала, почему ее водят в это место и заставляют терпеть такие боли.

А мне, как будто было все равно, что пришлось испытать этому несчастному ребенку, пока над ней проводили эксперименты. Я улыбалась и была довольна, что ее кожа не повредилась от огня.

Но это были не мои ощущения, а ее… Астры.

Теперь все было по-другому. Ее личность больше не врывалась в мое сознание, а была там главной. И эта личность думала свои мерзкие мысли о том, что малышку, которой только что намерено жгли кожу, надо засунуть в огонь полностью.

Мне стало настолько страшно за этого маленького человека, что я смогла очнуться внутри Астры.

Я вспомнила, что на самом деле я – Агата! И я точно знала каково это – жить в предвкушении ужаса и понимать, что он точно случиться. И никто даже не попробует помочь…

Теперь я была готова умереть, лишь бы помочь этой бедняжке. Лишь бы к ней больше не прикасались и не причиняли боль. Я просто не могла допустить, чтобы с несчастной маленькой девочкой сделали то, что задумала эта ненормальная.

Но в том сне Агаты не существовало. Я не могла ничего сказать от своего лица. Не могла даже руки поднять. В то время, как Астра бесчувственно смотрела в эти маленькие, невинные глаза и всерьез продумывала, как засунет ее в печь.

И не только ее. В голове Астры мелькали образы и других детей.

Я испытывала лютую ненависть к своей прабабке! И к каждому сотруднику в той комнате.

Бессилие перед тем, что она собиралась сделать сводило меня с ума и я стала пытаться кричать. В какой-то момент, тело Астры начало задыхаться

– Вот так! – мысленно произнесла я – Лучше пусть с нами обеими сейчас случиться смерть, чем ты продолжишь жить…