– И ее лучший ученик, Микаэль, достойно продолжает нашу научную деятельность, – подбодрил его Аш.

– Что чувствуешь, когда оказываешься там? – неожиданно для себя спросил Дэн.

– Тут я лучше передам слово нашему общему другу Ашу, как действующему агенту, у которого было, сколько, семь, кажется, вылазок за грань?

– Пока всего шесть, Микаэль, ты немного торопишь события, – с улыбкой ответил тот. – Хотел бы я рассказать красивую байку про свет в конце тоннеля, парение в облаках и встречу с кумирами детства, но если ты решишь сам на это посмотреть, то будешь на меня потом обижен за столь наглый обман. Проще всего это описать так. Ты засыпаешь и просыпаешься в совершенно другом месте, но все вокруг исключительно серое. Преимуществом для тебя будет то, что на той стороне твоя нога будет полностью функциональна. У нас нет подтверждения, что посмертия разных людей как-то связаны, и что это все разные участки одного мира, но мы точно знаем, что можно проникнуть к умершему человеку, если, конечно, удастся добыть достаточно его генетического материала.

– И задача заключаются в том, чтобы добыть информацию?

– Верно, людей мы там точно не убиваем, – хихикнул Микаэль. Несмотря на улыбки доктора, Дэн не мог отделаться от ощущения, что перед ним карикатурный злодей из старых научно-фантастических фильмов.

– Но зачем эти задания? Если проект существует более трех лет, он же наверняка профинансирован сполна по правительственной линии?

– Это резонный вопрос. Отвечу уклончиво. Это как раз то, о чем вы спросили в начале беседы. Изначально нас профинансировали определенные люди, но проект слишком дорогостоящий, и мы пока не можем раскатать губу. Международные и государственные гранты для нас закрыты ввиду постоянной отчетности заказчикам и полной передачи прав на изобретение. Думаю, вы прекрасно понимаете, что искать частное финансирование для нас тоже не вариант, это не стартап с очередной вариацией соцсети, использующей виртуальную реальность. После открытия возможности заходить на территорию чужого посмертия, мы пришли к выводу, что это может найти спрос среди разведок и спецслужб как дополнительный метод борьбы с международной организованной преступностью и терроризмом. Мы не прогадали. Наш проект помогает добывать эксклюзивные сведения, которые другие разведслужбы раздобыть уже физически не могут.

– Торговля инсайдом, только наоборот, – хмыкнул Дэниел.

«Вот вы и обнаружили себя, обычные коммерсанты». Ему доводилось видеть цифры контрактов на операции, и, исходя из простой математики, он отлично понимал, сколько стоит заказать политическое убийство основателя корпорации или свергнуть режим в стране третьего мира. Знал также немало о баснословных деньгах, которые государства бесконечно тратят на разработку суперсовременных средств слежения и сбора данных, включая финансирование международных агентурных сетей и подкуп высокопоставленных должностных лиц по всему миру. Разумеется, от этого везде были выгодоприобретатели. Разработки средств связи, химического оружия или просто военные лоббисты, с пеной у рта выбивающие очередные триллионы оборонных бюджетов. Типичный бизнес, прикрываемый вуалью государственных потребностей. Эти ребята просто смогли найти свою рыночную нишу.

Он решил не афишировать свои измышления этим двум людям:

– Но каким образом добывать сведения? Допрашивая и пытая их? Сдается мне, это не слишком эффективно подействует на мертвеца.

– Вы безусловно правы, Дэниел. Но я уже проделывал это на той стороне и знаю определенные методы. Я все покажу в ходе экспедиции туда. Никаких пыток и убийств! Работа с мертвыми снимает определенные проблемы, но требует порой креативного подхода, – закончил Аш задумчиво. – Ну, что вы скажете? Готовы попробовать себя в тестовом погружении? Не бойтесь, я пойду с вами в качестве наставника и проводника.